офицеру-европейцу пристрелить надоедливую обезьяну из окна своего дома. Полицейского позвали местные жители, чтобы избавиться от назойливого животного, смерть которого, по правде говоря, они восприняли с большим облегчением, несмотря на то, что убийство запрещено, если строго следовать букве закона. Правительственные чиновники стараются не ранить чувства людей, когда дело касается как обезьян, так и павлинов, деликатесный вкус которых иногда не может удержать от преступления голодного человека низкой касты.
Сборщик налогов и мировой судья одного из округов Индии как-то раз возвращался в лагерь после охоты. На дереве, по другую сторону Гангского Канала[28], вдоль которого он шёл, сидела обезьяна. Животное, как ему показалось, находилось вне досягаемости выстрела, и мой друг просто так, от нечего делать, направил ружьё в сторону обезьяны и выстрелил с намерением только пугнуть её, но, к его ужасу, обезьяна, сраженная выстрелом наповал, бездыханная свалилась с дерева. К счастью, поблизости никого не было, и ночью этот почтенный судья, чьё слово было законом для всей округи, украдкой, в одиночку с фонарём, сделав большой круг, перешёл по ближайшему мосту на другой берег, чтобы найти свою жертву. Но найти её было совсем нелегко, и он на своей шкуре в полной мере испытал чувства убийцы, пытающегося скрыть свидетельства своего преступления. Ему успешно удалось найти тело, и, вернувшись в лагерь, он дал зарок никогда больше не направлять оружие в сторону обезьян. Другой мой друг имел соседа – индуса-садху, глубоко религиозного человека, местного святого с большим авторитетом, чья хижина была прибежищем не только разного рода мошенников и прочих сомнительных личностей, но и большой ватаги обезьян, которую подкармливали посетители. Обезьяны устраивали опустошительные набеги на сад моего друга, вследствие чего он сгоряча пригрозил пристрелить их. Садху собрал всю свою волю в кулак и наложил такое же страшное проклятие на англичанина, какое Архиепископ Реймский наложил на галку[29]. Он был исполнен благочестивой радости, когда мой друг заболел и впал в уныние после его выздоровления.
Св. Франциск Сальский писал: «Меня презирают и я сержусь – точно так же, как обезьяна или павлин». Такие слова мог сказать скорее человек Востока, чем человек Запада. Раздражённая обезьяна готова сорвать свою злость на чём угодно. Однако местные жители считают обезьян, – отбрасывая в сторону их священное сходство с Хануманом, образцом не столько раздражительности, сколько ненадёжности. «Чего стоит обезьянья дружба?» – риторический вопрос, «бесхвостая обезьяна», – так презрительно называют заурядного и глупого человека. «Кокосовый орех в обезьяньих лапах», – означает подарок или сложный механизм, попавший не в те руки, поскольку животное не сможет добраться до ядра, не имея ни силы, ни ума, чтобы разбить скорлупу. «Цветок в обезьяньих руках», – распространенное малайское изречение с похожим смыслом. «Одна обезьяна не скажет другой, что её ягодицы красные», – просторечное выражение с очевидным
Гангский Канал – оросительный канал между Гангом и его притоком Джамна.
Здесь обыгрывается хорошо известное англичанам викторианской эпохи шуточное стихотворение писателя-священника Ричарда Бархэма(1788–1845) (Richard Harris Barham, печатался под псевдонимом Томас Инголдсби – Thomas Ingoldsby) «Реймская галка» – «The Jackdaw of Rheims», согласно которому Реймский Архиепископ проклял неизвестного ему вора укравшего его кольцо с бирюзой. В результате заболела проживавшая с ним ручная галка, в гнезде которой и было найдено пропавшее кольцо. Сразу после находки пропажи архиепископ снял своё проклятие, и галка моментально выздоровела.
