style="font-size:15px;"> – Возможно… точно не знаю… мы никогда не говорили о делах. В деньгах он не нуждался, это все, что я могу сказать. Откуда вы знаете, что это он? Еще пару минут назад вам даже имя его не было известно! – она цеплялась за малейшую надежду, еще теплившуюся в ней.
– Вы знаете его адрес?
– Боже мой! – прошептала она в отчаянии. – Да ответьте же мне!
– Его адрес!
– Я никогда не была у него, – сдалась Элеонора.
– Но письма вы куда-то отправляли?
– Я писала ему лишь дважды. Оба письма были отправлены с его же собственным посыльным, приносившим мне цветы. Он говорил, что чем меньше я буду знать о нем, тем лучше для меня. Да мне ничего и не хотелось знать, кроме того, что… – она замолчала, чувствуя, что на этот раз уже не сможет сдержать рыдания.
– Кроме того, что?.. – переспросил Сен-Жюст.
– … кроме того, что он любит меня, – прошептала Элеонора. – Господи, это просто не укладывается у меня в голове! Кто мог его убить? Как? За что?
Она умоляюще посмотрела на Сен-Жюста, надеясь получить ответы на мучившие ее вопросы, но натолкнулась на безмолвное равнодушие и, наконец, заплакала.
– Ради всего святого, прекратите истерику! – раздраженно вскричал он. – Ваш любовник – не невинная жертва! Он воевал против республики, он проиграл и заплатил за это жизнью. Мы на войне, гражданка, на непрерывной и жестокой войне! И не моя вина, что он играл на стороне врагов французского народа!
Этот крик, в котором, наконец-то, прозвучали человеческие эмоции, сменившие бездушное спокойствие, подействовал на молодую женщину, как ушат холодной воды. Она встрепенулась, отерла слезы дрожащими пальцами и со злостью посмотрела на сидевшего напротив нее человека.
– С чего вы взяли, что он действовал против народа? Кто дал вам право судить? Кто сделал вас защитником народа? Кто наделил вас властью решать, кому жить, а кому умирать? – Элеонора сама не заметила, как перешла на крик.
– Цель любого правительства – забота о гражданах, – высокомерно произнес Сен-Жюст, как будто выступал с трибуны Конвента. Его голос снова потерял всякое выражение, зазвучав равнодушным спокойствием. – Право решать судьбу республики народные представители получили в тот момент, когда были избраны нацией для выполнения этой священной миссии.
– Оставьте ваши напыщенные речи для послушных идиотов, которые еще верят в то, что говорят депутаты! – она все больше распалялась, движимая гневом и ненавистью. – Я знаю достаточно этих самых представителей народа, чтобы понять, насколько они ничтожны и мелочны, насколько увлечены собственной наживой и до какой степени им наплевать и на ваш народ, и на вашу республику.
– Меня нисколько не удивляет ваше представление о депутатах Конвента, учитывая, кто именно из них посещает ваш дом. К несчастью для республики, среди тех, кто обязан ее защищать, немало таких, кто пытается извлечь максимальную выгоду из своего положения. Они порочат славное звание народного представителя
