комнаты в квартире.
Прошло несколько лет. Жилплощадь, в которой обитал Василий, пришла в состояние унылого упадка. Когда-то белые потолки приобрели желто-коричневый цвет, квадраты разноцветного линолеума в прихожей и на кухне частью отклеились и, беспорядочно валяясь по всей квартире, будто сознательно норовили зацепиться за старые домашние тапки, в которых он передвигался по своим владениям. Паркет в комнатах, неизвестно зачем постеленный в хрущевке, вытерся, растрескался и вздулся многочисленными скрипучими горбами. Тесный совмещенный санузел с неприятными пятнами на ржавых трубах и мелкими протечками производил настолько тягостное впечатление, что даже сам хозяин старался пользоваться им как можно реже.
Однако запустение и разруха мало тревожили Василия, предпочитавшего проводить жизнь в созерцательности и размышлениях о ее сути. Конечно, сумма наследства бабушки очень серьезно уменьшилась, но как человек непритязательный и не мот он был уверен, что еще какое-то время сможет прожить, оставаясь самим собой. Василий не был бездельником, но никак не мог принять концепцию жизни, состоящую из ежедневных поездок на работу за скудную зарплату в течение десятков лет, подсчета семейного бюджета в случае женитьбы или даже рождения ребенка, которому будет уготована та же унылая участь: обучение, работа, пенсия, старость и неизбежная смерть. Такая перспектива вовсе не виделась Василию в радужных красках.
Даже при самом общем представлении о современной экономике и демократии было ясно, что за всей современной благоустроенностью стоит тупой ежедневный труд большинства обычных людей и даже менеджеров среднего звена, независимо от того, что они там себе воображают. Работа, которая не только не сделала из обезьяны человека, но скорее наоборот – успешно превращала его в биологический автомат или офисный планктон только для того, чтобы желто-коричневая накипь бизнесменов и акционеров могла беситься от жира, отращивать генетические щупальца в виде избалованных детей и поддерживать этот неприличный биоценоз до Страшного суда. Кроме того, Василий подозревал, что если этот суд и состоится, то выносить решения по делам грешников, вполне возможно, будут те же самые бизнесмены и еще какие-нибудь олигархи, нынешние фактические собственники живых душ. Он был знаком с теорией «Золотого миллиарда» и понимал, что этому самому миллиарду потребуется достаточно большое количество обслуживающего персонала, попросту говоря – рабов, которые уже, по его мнению, находились в процессе отбора. Оценив шансы и придя к выводу, что попасть в «Золотой миллиард» ему никаким образом не светит, Василий решил жить, не вступая в ряды обслуги до тех пор, пока его финансовая ситуация позволяла оставаться в стороне.
Все же иногда, уставая от размышлений, он задумывался над тем, чем смог бы заниматься, но так, чтобы не вступать в конфликт со своей сущностью. Бывало даже, что на него нападал совершенно нестерпимый зуд попробовать себя
