этим, что обращается к пострадавшему, постепенно приходившему в себя.
Николай едва заметно кивнул, но тут же беспомощно огляделся по сторонам, отдавая себе отчет в том, что они вряд ли сумеют отыскать все необходимое для чая.
– Я попозже сам заварю.
– Вот деньги за вашу работу. – Лаура взяла пострадавшего за руку и накрыла ею лежавший рядом конверт с деньгами.
Николай отдернул руку и замотал головой.
– Не надо. Лучше книгами.
– Какими книгами?
– Если у вас есть ненужные, принесите.
– Зачем они вам? Вы так любите читать?
– Люблю больше всего на свете. Но именно поэтому книг не читаю.
– Что же вы с ними делаете?
– Храню, – со значением произнес Николай, словно хранение книг превосходило по важности все прочие занятия.
– Так у вас здесь книгохранилище? Как в бывшей Ленинской?
– Да, но только тайное. Там я даже не зажигаю свет.
– Почему же вы отказываете себе в удовольствии читать, имея столько книг?
– Потому что книги слишком зачитаны, захватаны, залапаны, замызганы, замусолены, ведь они прошли через множество рук. Их смысл искажен из-за нелепых комментариев, предисловий, послесловий, чьих-то дурацких мнений и оценок. Поэтому они утратили свое сакральное могущество и перестали благотворно влиять на жизнь. Особенно это касается Библии, Корана и других священных книг. А без таких книг жизнь – это рахитичный уродец. Зачитанность Корана, потеря его священного смысла порождает терроризм, а зачитанность Библии… Но это долгий разговор. Может быть, когда-нибудь… после… – Николай снова закашлялся.
– Да, вам лучше не переутомляться… После, после, – заставила себя согласиться Жанна, несмотря на все желание услышать продолжение. – Теперь мне ясно, почему я ничего не читаю.
– Я думаю, что ты не читаешь по другой причине, – словно бы нечаянно обронила Лаура. Под предлогом того, что она сама себя не слишком понимала, Лаура не стремилась к тому, чтобы другие ее до конца поняли. – Какой же он все-таки поганец, этот англосакс.
– Здесь все не так просто. – Николай сел, подобрав под себя ноги. – Раньше погаными называли племена кочевников, совершавшие набеги на Русь, но теперь их сменили поганые книги. Я к вашему англичанину давно присматриваюсь. И вот что я выяснил, хотя, возможно, это мои домыслы. Нет, не домыслы. – Николай сам же себе возразил. – Ваш англичанин отвечает за проникновение поганых книг в Россию и возникновение наших собственных, таких же поганых. И, надо сказать, ему это удается. Поганые заполонили прилавки, книжные полки библиотек. Сейчас начинаешь понимать, что призывы ввести цензуру или даже жечь книги – не пустой звук. Однако давайте пить чай…
– Да, будем пить чай, – возвестила Жанна, словно ей это самой пришло в голову.
– А может быть, просто пить? – спросила Лаура с сомнением по поводу того, что после всего случившегося они смогут обойтись
