подъезжали к участку магистрали, на котором велись дорожные работы. До трейлера «Карсонов» было уже рукой подать. Дорога в этот час еще пустовала. Небо – нежного персикового цвета. – И еще я думаю, что родители всегда пытаются убить своих детей.
– Какое меткое и здравое наблюдение, – съязвил я. – Моим предкам только дай волю: сразу прибьют. По ночам мама подкрадывается ко мне с подушкой и кладет ее мне на лицо. А позавчера папа пытался заколоть нас с сестрой отверткой. – Я шутил, разумеется, но невольно подумал о Майкле и Регине: как бы они отнеслись к нашему трепу?
– Знаю, звучит немного бредово, – невозмутимо продолжал Арни, – но ты сам посуди, многое поначалу звучит бредово. Зависть к пенису. Эдипов комплекс. Туринская плащаница.
– Все равно чушь собачья! – отрезал я. – Ты просто поругался с предками, вот и все.
– Не думаю, – задумчиво проговорил Арни. – Конечно, они сами не отдают себе в этом отчета. А знаешь, в чем причина?
– Слушаю тебя внимательно.
– Потому что после рождения ребенка до тебя наконец доходит, что рано или поздно ты сам умрешь. Ты видишь в нем собственный надгробный памятник.
– Знаешь что, Арни?..
– Что?
– Фигня это все, – сказал я, и мы оба рассмеялись.
– Не хотел тебя обидеть, – примирительно сказал Арни.
Мы въехали на парковку и, заглушив двигатель, посидели минуту в салоне.
– Я пригрозил им, что уйду с университетских курсов. И сразу же запишусь в техникум.
В техникумах давали такое же образование, как в колониях для малолетних преступников, только преступники жили не дома. У них было свое общежитие, так сказать.
– Арни, – начал я, не зная, как его вразумить. Меня до сих пор потряхивало при мысли о том, как стремительно разгорелся этот скандал, да еще на ровном месте. – Ты же еще несовершеннолетний. Твой учебный план подписывают родители…
– Да, конечно, – согласился Арни и натянуто улыбнулся. В холодных лучах рассветного солнца он выглядел одновременно старше и намного, намного младше… как циничный ребенок. – Они имеют право отменить мой учебный план на следующий год и навязать мне собственный. При желании предки могут отправить меня на курсы домоводства или кройки и шитья. Закон им это позволяет. Но никакой закон не заставит меня учиться и сдавать экзамены.
Только тут мне стало ясно, на что он готов пойти – и уже пошел. Но как, как эта ржавая развалюха могла в считаные часы стать для него дороже родителей? Этот вопрос вскоре начал преследовать меня в разных формах и проявлениях – как свежая боль утраты. Арни не шутил, когда заявил родителям, что оставит себе машину. Он ударил их по самому больному месту – туда, где жили все их надежды и ожидания, причем атака была мастерски беспощадной. Откуда что взялось? Подозреваю, более мягкий подход не подействовал бы на Регину, но все же сам факт, что Арни оказался на такое способен, меня удивил. Не просто удивил – напугал до смерти. Если он проведет целый год в техникуме, об университете можно забыть. Майкл и Регина этого бы не допустили.
– И
