в нетерпении запрыгал на всех четырех. Земля дрогнула, в недрах протестующе застонало. Иггельд опустил руки, и Черныш тут же ловко лизнул его прямо в нос. Иггельд поперхнулся, замахнулся рассерженно, а Черныш вроде бы в смертельном испуге прижался к земле и заскулил, делая вид, что ну прям умирает от страха.
– Перестань, – повторил Иггельд. – Сегодня мы с тобой попробуем самое важное.
Что, молча заорал Черныш, что? Говори скорее, какой ты медленный, я же помру от нетерпения! Вот сейчас прямо упаду и умру, что ж ты меня мучаешь, черепаха бестолковая, засыпающая на ходу?
– Это попробуем без Апоницы, – сказал Иггельд нервно. – Все равно ничем не поможет, а опозориться могу… Сиди смирно! Нет, лучше ляг. И не дергайся, пока я закреплю все ремни. Сегодня их надо закрепить как следует… Попробуем взлететь. Оба. Но машешь крыльями ты один, понял? Такие вот мы, люди, коварные… И полетаем только чуть-чуть! Понял?
Черныш в восторге затрубил, завизжал, едва не вывихнул шею, пытаясь дотянуться до всадника и лизнуть его в обожаемое лицо.
– Сидеть! – строго повторил Иггельд.
Черныш с готовностью плюхнулся на зад, Иггельда бросило поясницей на крохотный, пока еще остренький шип, из таких вырастет гребень, сейчас же сцепил зубы от боли, сказал зло:
– Лежать!
Черныш с великой поспешностью бросился на пузо, замер, только косил благодарным глазом на родителя: ну, прикажи еще что-нибудь! Прикажи! Ты увидишь, какой я послушный, как люблю тебя, как делаю все, что только пожелаешь!
– Молодец, – наконец проговорил Иггельд. Он перевел дыхание, копчик ноет, сказал уже громче: – А теперь бегом, понял? Лапами, лапами. И – взлет! Понял? Вверх, вверх!
Он указал на пролетевших птичек. Дракон проводил их непонимающим взглядом, оглянулся на Иггельда, в глазах недоверие, потом вспыхнул восторг. Спина затряслась, скачки все ускорялись, прыжок, похолодевший Иггельд ощутил, что оторвались от земли, впереди выход из долины, навстречу бьет тугой холодный ветер, просто режущий, Черныш растопырил крылья, бестолково колотит ими, темные скалы не приближаются, ветер даже вроде бы относит обратно… зато поднимает, поднимает!
Черныш покачивался на растопыренных крыльях, Иггельд застыл, боясь шевельнуться и тем самым обрушить неустойчивого в воздухе молодого дракона. Свирепый ветер тугой волной бьет в грудь, отталкивает, но долина резко пошла вниз, скалы справа и слева начали укорачиваться, а когда совсем опустились, Черныш сделал осторожный поворот, ветер сразу подхватил их и погнал над долиной. Внизу быстро прошли зазубренные пики.
Он бросил осторожный взгляд вниз, в глазах потемнело. За его долиной, окруженной стеной скал, сразу бездна, темный провал, конец света…
Черныш в растерянности растопырил крылья, ветер нес его, как сорванный лист. Иггельд чувствовал, как там, в глубине, колотится большое совсем не драконье, а детское сердечко, ему страшно, ему жутко, закричал громко:
– Чернышка!.. Все хорошо!.. Я тебя люблю!.. А теперь возвращаемся!
