каждый день, что, однако, не мешало ей ходить на речку, где она предполагала окончить жизнь свою, так как расправа отца была для нее страшнее смерти. Прошло 2 недели, наступило утро рокового дня. Сара не спала ни одной минуты, и как только рассвело, она оделась, оглядела спавших с ней в одной комнате сестер и вышла тихо из дома. Солнце только поднималось на дворе, не было ни души, в такую рань все еще спали. В последний раз оглянулась Сара на родной богатый дом, на сад, на большой двор, весь в надворных постройках, и пошла к калитке. Отбросив засов, решительно взялась за ручку. Что это? В ручку продета вчетверо свернутая бумага. Сара вынула ее и машинально развернула. Вексель!.. Неужели это так? Тот, что отец дал ей две недели назад? Но ведь он размок в кармане платья, и его выбросили. Как же он мог попасть сюда?
Забыв про страх перед отцом, забыв все на свете, Сара с криком бросилась в спальню родителей. Всклокоченный, еще не очнувшийся отец выхватил из ее рук бумагу.
– Вексель, тот самый вексель, – закричал он на весь дом. – Где ты его взяла?
Трясясь всем телом, Сара рассказала. Отец опять принялся рассматривать документ, все правильно, ни к чему придраться нельзя, только он чем-то неуловимым отличается от пропавшего: как будто другая бумага, другой почерк.
В доме все проснулись и сбежались в спальню радостные, возбужденные, только Сара не радовалась со всеми, новое чувство чего-то великого и непонятного переполняло ее душу. Она опять ушла в свой уголок в саду.
– Это сделал Ты, русский Бог, – шептала она, и ей не хотелось идти домой, а хотелось сидеть здесь в тишине и думать об этом необыкновенном случае.
Днем отец Сары опротестовал вексель и получил деньги. В доме воцарились радость и веселье.
После этого события Сара очень изменилась: она стала серьезней, молчаливей. Мысль о русском Боге не давала ей покоя. Она была уверена, что для того, чтобы быть к Нему ближе, надо креститься. Набравшись смелости, она пошла к священнику и попросила окрестить ее, но он отказался.
– Вы, барышня, еще несовершеннолетняя, и без согласия родителей я не имею права этого делать.
Рассерженная Сара пошла к другому священнику и также получила отказ. Отказал и третий. Легко им было говорить – «согласие родителей»! Сара прекрасно понимала, что если она бы даже заговорила с ними об этом, то в ответ посыпались бы проклятия. Отец и мать были ревностными приверженцами иудаизма. Дед был раввином. Семья родителей была из самых богатых и уважаемых семей в городе. Отец постоянно жертвовал на синагогу, да и в доме у них всегда строго выполнялись все требования иудейской веры.
В волнениях и тайных молитвах к русскому Богу прошел год. От подруги Сара узнала, что недалеко от их города есть женский монастырь.
– Поезжай туда и проси игуменью, чтобы тебя окрестили, – советовала подруга.
Сара решилась на этот шаг, понимая, что придется порвать с семьей отношения. «Мне скоро будет 16 лет, я не ребенок, проживу как-нибудь.
