хочешь узнать, кто это?
Эльзбет слабо кивнула.
– Мальчик или девочка?
– Девочка. Вы имя уже выбрали?
– Нет. – Глаза Эльзбет наполнились слезами. – Рупрехт хотел мальчика.
– Чепуха. Господу было угодно, чтобы у вас родилась девочка, значит, на все воля Его. А твой Рупрехт привыкнет. И вообще, где он был все это время?
Только сейчас я поняла, что Рупрехт ни разу не дал о себе знать. Во дворе и в мастерской уже давно царила тишина.
Эльзбет осторожно погладила кроху по темному пушку на голове, будто боялась прикасаться к нему.
– Наверное, сидит с подмастерьями в «Быке», – прошептала она и умоляюще посмотрела на меня. – Ты можешь сходить к нему? И сразу ему сказать, что у меня всего лишь девочка?
– Всего лишь? Этого я точно ему говорить не буду! Кроме того, раз он тут не появлялся, можно не спешить.
– Это уж точно, – поддержала меня повитуха. – Теперь дождемся последа, вымоем тебя, и ты наконец-то сможешь лечь.
– Последа? – Я сглотнула. Судя по всему, что мне рассказывали, выход последа – самая мерзкая часть родов.
– Сходи-ка ты в кухню и приготовь Эльзбет супа, чтобы она набиралась сил. – Гертрауд рассмеялась. – Я там все подготовила. А мы с тобой выпьем вина на травах, я его в кладовой видела. И не торопись возвращаться.
Когда подмастерье Рупрехта с факелом привел меня домой, уже стояла глухая ночь. Я на цыпочках поднялась в свою комнату, чтобы не будить папу, но стоило двери скрипнуть, как он в ночной сорочке явился ко мне с лучиной в руке.
– У твоей подруги все в порядке? – взволнованно спросил отец. Похоже, он ничуть не рассердился.
– Да, хотя все это продолжалось ужасно долго. Родилась девочка. И сразу смогла пить молоко. Эльзбет так измучилась, что заснула прямо во время кормления.
– Я рад, что с ними обеими все в порядке.
Я не стала говорить папе, что Рупрехт не удостоил дочь и взглядом, когда я привела его из трактира, где он успел порядком напиться. Юркнув под одеяло и вздохнув от навалившейся на меня смертельной усталости, я поклялась, что никогда не выйду замуж.
Глава 14
Сентябрь 1484 года
После молитв за церковь, весь мир и умерших монахи запели «Отче наш». Оставалась еще коллекта[73], затем Генрих произнесет благословение и вечерня подойдет к концу. В последние месяцы в монастырской жизни царила некоторая праздность, но сегодня, после строгого выговора Генриха, все монахи, кроме двух заболевших, наконец-то собрались на литургию часов – молитву, которая должна была играть в их жизни важную роль. Ну что ж, его внушение все-таки принесло свои плоды, и он мог бы быть доволен собой, если бы не некоторое разочарование с этой привилегией на выдачу индульгенций. Крамер надеялся, что отпущение грехов захотят получить куда больше горожан. Дело в том, что страсбургский епископ официально разрешил ему использовать часть прибыли от индульгенций на борьбу с «теми женщинами,
Коллекта – соборная молитва в христианском богослужении.
