и поспешно направился с привратником в клирос, где при свете свечей на главном алтаре вскрыл печать. Но его разум отказывался верить прочитанному.
– Мне завтра же утром нужно будет ехать к епископу в Страсбург. – Крамер опустил письмо.
– Что случилось? На тебе лица нет.
– Это коварное виттельбахское отродье! – Генриху едва удалось взять себя в руки. – Епископ осмеливается оспаривать самим понтификом дарованное право на индульгенцию в нашей монастырской церкви! Заявляет, что пожертвования пойдут на его собственные нужды – и ко всему прочему он пришел к выводу, что в нашем монастыре недостаточно пекутся о реформах, и потому мы вообще недостойны этой привилегии. Какое бесстыдство! Уверен, за этим стоит Якоб Шпренгер! И ему хватает дерзости только потому, что во главе Святого Престола нынче Иннокентий. При Сиксте Шпренгеру ни за что не удалось бы втереться в доверие к папе.
Брат Клаус испуганно отпрянул, глядя, как настоятель в ярости машет руками.
– Но со мной такое не пройдет! – Генрих сунул смятую бумагу в рукав. – Я завтра же призову епископа к ответу. И если он не отменит это решение, я отправлю срочное письмо в Рим и пожалуюсь папе Иннокентию. В конце концов, деньги мне нужны для моей работы папским инквизитором.
– Это значит, что нам придется прекратить покаянные молитвы после вечерни? – прошептал брат Клаус.
– Ничего мы не будем прекращать. Продолжаем, как и раньше. Но никому ни слова об этом письме, слышишь? Пока что только мы с тобой знаем, что епископ лишил наш монастырь этой привилегии.
Привратник решительно кивнул. Выйдя из клироса, они оказались в клуатре, и под арками Генрих увидел, как монахи направляются в трапезную на ужин. Завидев своего приора, тихо переговаривавшиеся собратья умолкли.
Генрих отправился на поиски брата Мартина и в конце концов обнаружил его в столовой за кафедрой. Только сейчас он вспомнил, что на этой неделе была очередь Мартина читать молитву перед едой. Пока монахи рассаживались за столами, настоятель жестом попросил Мартина выйти.
– Завтра я на три дня уеду в Страсбург к епископу, – тихо сказал ему Генрих, вернувшись в клуатр. – А после этого, вероятно, задержусь в связи с несколькими судебными процессами над ведьмами – я уже навел предварительные справки по этому поводу. Посему на время своего отсутствия я хочу попросить тебя об услуге: проследи за тем, чтобы твоя сестра Сюзанна продолжала приходить на проповеди, а свидетельства об индульгенции я выдам ей сам по возвращении.
– Конечно, отец приор.
– И еще кое-что. Присмотри за ней, пока я буду в отъезде. Проведывай ее каждый день, а потом отчитаешься мне. Я сообщу брату Бенедикту и брату привратнику, что ты получил от меня разрешение покидать стены монастыря так часто.
Брови Мартина поползли вверх.
– О чем же я должен буду отчитаться вам, отец приор?
– Ну, например, о том, не нашел ли ваш отец для Сюзанны нового жениха. Или не влюбилась ли сама девица в кого-нибудь.
Мартину
