что, начало моих будущих мемуаров. В один прекрасный день я состарюсь и тогда обязательно их напишу. И выведу на чистую воду вас, злодеев, замучивших бедного сироту непосильным творческим трудом.
– Да выводи на здоровье, – отмахнулся Джуффин. И с неожиданной сердечностью добавил: – Ты главное как-нибудь доживи до этого дня.
– Если не надорвусь от работы и не помру на месте от стыда за её результат, обязательно доживу, – ухмыльнулся я, пририсовывая к вагонам колёса. – Всю жизнь мечтал написать мемуары, а для этого непременно нужна спокойная старость, раньше не стоит и начинать… Какой-то я всё-таки недостаточно гениальный художник, с такими задатками карьеру не сделаешь. Так что придётся, пожалуй, магические способности заново отрастить. Что, кстати, для этого надо делать? Только не говори, что просто сидеть и ждать.
– Тем не менее подождать придётся, – сказал Джуффин. – Строго говоря, сама по себе твоя способность колдовать никуда не делась. Просто сил ею воспользоваться у тебя сейчас нет.
– Странно. Без сил, по идее, пластом лежат. А я сейчас вполне неплохо себя чувствую. Только голова слегка кружится, но скорее приятно, как будто я наконец-то выздоровел после долгой болезни…
– Примерно так и есть, – усмехнулся Джуффин. – Только не выздоровел, а воскрес.
Хорошо всё-таки, что он решил меня не кормить, пока не нарисую поезд. Будь у меня сейчас во рту пирог, я бы непременно подавился. А так легко отделался – просто выронил карандаш. И спросил:
– Почему вдруг именно «воскрес»? Для этого сперва умереть надо. А я, вроде бы, не умирал.
– То-то и оно что «вроде бы»… Ладно, положим, умереть ты, хвала магистрам, не умер. Но между жизнью и смертью болтался довольно долго, это неопровержимый для меня факт. Был бы здесь Нумминорих, сказал бы, что ты пахнешь смертью; я не нюхач, но на некоторые запахи мой нос неплохо натренирован. Так что и без него то же самое могу тебе сказать.
– Я пахну, как труп?!
– Да, но только с точки зрения нюхача и хищного зверя. Кошки с собаками, возможно, первое время будут от тебя шарахаться, ты уж на них не серчай. Ничего, за пару дней этот запах окончательно выветрится, особенно если будешь спать с открытыми окнами. А ты в любом случае будешь, ты даже зимой вечно устраиваешь сквозняк. Не понимаю пока, чьей именно смертью ты пропах, своей, или того сновидца, которому пригрезился поезд. Скорее, конечно, второе. Но всё равно ты прогулялся по самому краю. Извини, если порчу тебе настроение, но такие вещи о себе лучше знать.
– То есть я пропах смертью человека, которому приснился поезд? Это вообще как? Ты сам говорил, что когда человек умирает, исчезают и его сновидения. А если он жив, какой может быть запах смерти? Рано ещё пахнуть.
– Сам знаешь, иногда люди умирают во сне. И это последнее сновидение может стать чем-то гораздо большим, чем просто сон. Я сам не раз становился свидетелем рождения недолговечных, но очень
