Положил на стол недоеденный кусок пирога и сказал:
– Какой ужас.
– Разве ужас? – удивился Джуффин. – По-моему, нормально пирог пропечён.
– Пирог отличный. Ужас – всё остальное.
– А, – обрадовался шеф. – Это ты наконец-то начал осознавать, что произошло? А я как раз сижу, гадаю, почему ты такой спокойный. То ли так рад, что всё остальное не имеет значения, то ли настолько ослаб, что не до переживаний, то ли просто удачно выпендриваешься, разыгрывая невозмутимость…
– Хотел бы я уметь так выпендриваться, – честно сказал я. – Но пока даже пробовать не возьмусь. Рад-то я рад, конечно. Особенно тому, что не двести лет тут у вас без меня прошло, а всего сутки. Не пропустил собственную жизнь! И вы оба мне, скорей всего, не мерещитесь. По крайней мере, ваше присутствие ощущается вполне убедительно, как я привык. А уж если вы настоящие, то и вся остальная реальность тоже, в этом смысле на любого из вас даже поодиночке можно положиться. А уж сразу на двоих…
– Погоди, а у тебя были сомнения в подлинности происходящего? – оживился Джуффин. – А что именно показалось тебе подозрительным? Что с реальностью стало не так?
Всё-таки привычка допускать любые варианты развития событий, включая самые нежелательные, – сущее спасение для шефа Тайного Сыска. Я имею в виду, помогает ему не свихнуться от скуки в невыносимой обстановке общественного благополучия и гражданского мира, когда на скорый апокалипсис даже у самых пессимистичных пророков не осталось ни малейшей надежды.
Но на этот раз мне пришлось его разочаровать.
– Да всё в порядке с реальностью. Просто когда я не смог никому послать зов, решил, что на самом деле никуда пока не вернулся, и знакомый пустырь только выглядит, как знакомый пустырь. Не сразу сообразил, что проблема во мне. С этим почему-то очень трудно внутренне согласиться. Умом понимаю, что это вполне обычное дело – лишиться магических способностей, чуть ли не с каждым такое хоть раз, да случалось, Но сомнения всё равно закрадываются, даже сейчас. Что это за реальность такая подозрительная, в которой я не могу колдовать? На моей памяти в Лабиринте Мёнина так было. И в Тихом Городе. В общем, нет у меня доверия к подобным местам.
– С таким опытом, как у тебя, и правда, впору спятить, утратив могущество, – неожиданно согласился Шурф. – На самом деле, с учётом обстоятельств, ты удивительно стойко держишься. Не уверен, что сам на твоём месте смог бы так.
– Это не стойкость, к сожалению, – вздохнул я. – Это называется: «нет сил заорать». И хвала магистрам, что нет. А то вы на своём веку истерик не видели. Зачем вам ещё одна? Потому что ужас кромешный, конечно. Что это вообще было? Куда меня занесло? Ещё и смертью чьей-то пропах, только этого не хватало для полного счастья. И как я теперь буду без магии? На хрена я тогда нужен? Вам обоим – ладно, допустим, в качестве сувенира. Но ни этому Миру, ни самому себе – точно нет.
– Ну, значит,
