отдельное непростое задание – и потому лорд, а за ним и менестрель поднялись со своих мест, на ходу хватая по изящной булочке, и отправились по спальням, восполнять то, что не доспали за последнюю неделю.
– Я буду отсыпаться вечность, и все равно не отдохну по-человечески, – зевнул Осверин, прикрывая за собой дверь кабинета. – Рогар тот еще полуночник, почему ты не предупреждал, братец?
Аскольд рассмеялся и отсалютовал ему, сворачивая к своей спальне. Ближайшие сутки обещали быть прекрасными – наедине с одеялами, подушками и мягкой постелью.
А музыкант, уже засыпая, вдруг подумал о том, что оскомину наевшие и не дающие глубоко вдохнуть, гложущие его мысли о том, как же все-таки заставить этих людей смотреть, смотреть по-настоящему, уже давно не возвращались к нему. «Аль, как ты это сделал?» – пробормотал он в подушку и провалился в глубокий, сладкий-сладкий сон. Ему снилось море, спокойная синяя гладь без конца и края, а на следующее утро, когда он проснулся, то не мог вспомнить ничего, кроме далеких чаячьих криков.
9. Они ищут заговоры
В напряженном ожидании тянулись дни в цитадели, пока гонцы и птицы служили ее обитателям связью с северным королевством. Рогар стал больше улыбаться, быстрее двигаться и все меньше смотреть друзьям в глаза, опасаясь выдать то, что бушевало у него внутри. Осверин забегался с коронацией, добровольно взваливая на себя все больше и больше обязанностей под удивленными взглядами остальных, а потому не все замечал. А Аскольд оставался умопомрачительно спокоен, скале подобно.
И сейчас они с Ро сидели в мягких креслах после репетиции торжественного приема, отдыхали, потому как с утра успели еще принять изъявление своей покорности и верности от одного из южных монашеских орденов и примерить по пять полных костюмов. Осверина, уже как всегда, где-то носило – наверняка устраивает музыкантам генеральное прослушивание или проверяет пригласительные или меню.
– …этот мрачный тип, да, дважды пытался льстить так плоско и грубо, что я с трудом продолжал ему кивать и изображать Самого Тупого Короля.
– Я горжусь тобой, Ро, – хохотнул Аскольд.
– Убирайся в чащу, лорд.
Друзья рассмеялись, и, хотя в их голосах так и сквозила усталость, улыбки на их лицах были искренни и красивы.
Кто-то почтительно постучал в дверь, и Аль впустил его нетерпеливым окриком.
– Не даете своему королю отдохнуть ни минуты, – проворчал он, видя, что это одна из многочисленных фрейлин (вечно не запомнить, какой леди они прислуживают!).
– Ваше Величество, Лорд Витт, – она поклонилась, как подобает. – Прошу меня простить, милорд, но я не решилась бы тревожить Его Величество. У меня дело лично к вам.
Аскольд вскинул бровь, чуть насмешливо переглянувшись с другом – это было интересно.
И фрейлина леди Леоноры, может быть, неверно истолковав этот жест, смущенно улыбнулась, когда присела в поклоне и протянула Аскольду сложенную
