унаследую клятву.
Метла хихикнула, а ее пальцы продолжали танцевать танец нитки и зубов.
– Умница, умница. Говорила тебе, она пронюхает.
– Не стоит поднимать шум, – сказал Па твердо, однако его взгляд был сейчас сосредоточен на пламени, не на ней. – Только в том случае, если сделка накроется. Ты из всех нас самая упертая. Если что-нибудь случится и я не смогу сдержать клятву… я не ожидаю, что Подлец доведет начатое мною до конца.
У Фу пульсировало в ушах. Новость не должна была настолько ее потрясти. Она доверяла Па. И хотя они никогда об этом не разговаривали, оба знали, кто поведет стаю, когда придет время. Но если хоть что-то случится с ним сейчас… принц, клятва, бремя каждой живой Вороны – все это падет на нее одну.
Фу покосилась через плечо и спросила:
– Подлецу достались зубы Фениксов?
Метла покачала головой:
– Воробьиный, соколиный, совиный, сизариный и несколько журавлиных.
Убежище, здоровье, память, удача и честность. Наследные права, которые никому не могут повредить. Это не было случайностью.
– Думаете, он попытается напасть на лордиков?
– Думаю, при возможности он напал бы на самого короля, – мрачно ответил Па. – Нам нужна эта сделка. – Он оторвал от сковородки пышный хлеблин. – Поэтому я доверяю довести ее до конца тебе, если понадобится.
Живот Фу стянуло узлом, как нить в руках Метлы. Па был прав. Неважно, что принц назвал ее костокрадом, неважно, что его любимчик Сокол играет сталью. Им нужна эта клятва. Ради грядущих поколений.
Матери Фу нужна была эта клятва.
Фу просто никогда не думала, что станет тем вождем, который провернет такую сделку. Теперь она не сможет сбежать с кровавой дороги вождя. Никогда.
– Готово. – Метла передала связку Фу.
Связка оказалась тяжелее, чем она ожидала. Зубы всех двенадцати каст болтались унылыми гроздьями. Их было больше, чем Фу могла сосчитать. В каждой мерцали знакомые искорки, обещание и бремя.
Стоит повязать ожерелье вождя, и она будет обязана носить его, пока не закончится ее дорога.
Она напросилась сама, тогда, во дворце. Потребовала. И вплела своим танцем в эту неприятность Па. Как теперь ни крути, какому богу ни молись, она была обязана помочь ему выпутаться.
Не прошло и часа, как верный своему слову Па свистом отдал приказ к выступлению в путь. Как только они добрались до ровной, более широкой и оживленной дороги, за которой ухаживали работники из Сизарей и Воробьев, Сумасброд затянул громкую и непристойную походную песню. Блевотка вернулась на свое место в телеге, правда, Фу предполагала, что так будет продолжаться, лишь пока они идут по равнине. Метла уверяла, что станет скучать по кошке больше, чем по ним всем, вместе взятым.
На полпути к следующей лиговой метке Завет к ним воззвал.
Песня Сумасброда стихла. Телега остановилась.
– Почему мы встали? – потребовал ответа принц
