и прядения вороношелка из лишайника, которым бородатились ветки деревьев. Хотя пальцы ее были узловатыми, как старые вены, они довольно проворно перебирали паутину пряжи, пока она бормотала, обращаясь к Па.
– Три?
– Ага, три. Растянем, как только сможем.
Фу вытянула шею, когда Метла поискала что-то в мешке, лежавшем на пожелтевшей в лучах солнца траве. Старая смотрительница явно вплетала для Па в его ожерелье вождя зубы Фениксов. Лордики не отвлекались ни от рассматривания пламени, ни от заточки. Не было худа без добра, поскольку даже при дневном свете Фу не могла отличить, кто из них принц.
Как только Фу села, Па выдернул со сковородки дымящийся хлеблин, уронил в чистую тряпку, спрыснул медом и щепоткой соли и вручил ей.
– Держи.
Один из лордиков перестал возить по лезвию точилом.
– Мы чего, уже едим?
Так мило мог выражаться только Соколенок. Оба лордика уставились на хлебную горку, как на налоги, не выплаченные короне. Фу вспомнила их слова про то, что они не ели три дня.
Она посмотрела Соколенку в глаза и откусила от ломтя.
– Ага, уже можно есть.
Па развернулся, чтобы позвать остальных Ворон и заодно скрыть улыбку. Его голос разнесся по поляне:
– Всем пора завтракать!
Тавин махнул ей:
– Передай-ка парочку нам с Жасом.
– Не могу. Руки заняты. – Фу откусила очередной громадный шматок.
Сокол проворчал ругательство и протиснулся, чтобы первым добраться до хлебной горки. Па еле успел посыпать кругляши солью, как Тавин уже выхватил их у него из рук. Принц Жасимир стрельнул в Фу поверх костра непристойным взглядом, ожидая, пока Тавин откусит от обоих, прожует, оторвет нетронутые половинки и протянет ему.
Пока Па солил хлеблины и раздавал Воронам, наступило короткое затишье. Потом заговорил принц Жасимир.
– Твои чары поизносились.
Тавин сглотнул и скривил лицо.
– На несколько дней можем оставить, как есть.
– Разве у них нет павлиньих зубов? Они могут все поправить. – Принц качнул головой в сторону Па.
Па поднял брови:
– Так на тебе павлиньи чары?
Тавин кивнул:
– Для лица. В смысле я не просто так двойник Жаса, но без них можно уловить разницу.
Фу скривила губы. До сих пор единственное отличие, которое она между ними замечала, заключалось в том, что один делал вид, будто симпатизирует Воронам.
– Извините, парни. У нас маловато лишних павлиньих зубов, чтобы колдовать над вами всю дорогу до Чепарока. И кстати… – Па уронил круг теста на горячую сковородку и указал клещами на растрепавшие хохолки лордиков. – Насчет вот этого. С ними тоже придется распрощаться.
Он был прав. Оба лордика унаследовали от северных
