физиономию управляющего, которого вот-вот могло вырвать, вспомнила танец Сумасброда и ухмыльнулась:
– Блевотка.
– Годится. – Па пригладил ладонью лысину. Все его волосы давным-давно мигрировали на юг, к короткой бороде с проседью. – А теперь давайте-ка займемся мальчишками.
Фу прислонилась к краю телеги и осмотрела два савана, валявшихся среди вязанок хвороста.
– Большие, – сказала она. Принц был почти на год ее старше, и явно эти двое гораздо лучше питались. – Не знаю, хватит ли дров на обоих.
– Вполне, если мокнем их в трупожар, – предположил Подлец, привалившись к телеге с другой стороны.
Теперь Фу мешал только клюв. Она посадила Блевотку на телегу, откинула капюшон, распустила шнурки маски, оставив ее висеть на шее, и провела рукой по стриженным до подбородка черным космам. Какое счастье вдыхать чистый ночной воздух, а не дворцовый фимиам или выдохшуюся мяту маски.
Заразы она могла не бояться. Считалось, что каждая Ворона напортачила по-крупному в прежних жизнях, причем настолько, что Завет покарал их чумой и обрек на искупительное существование во имя обуздания этой болезни. Что, согласно представлениям о грехе, Вороны рождались уже в долгу перед Заветом. Что, пока они не выплатят долг, их не возьмут в новую жизнь.
По крайней мере, так говорили. Фу не знала, насколько этому можно верить. Но жесткая, как железо, правда заключалась в том, что Чума Грешника не трогала только Ворон.
Трупы мальчишек еще не начали смердеть, однако ее по-прежнему передергивало при виде малиновых пятен на саванах. Из всех обязанностей вождя перерезание глоток пугало ее больше остальных.
Она протянула руку и пощупала то, что из двух окровавленных куколок представлялось трупом более благородного происхождения.
– А они настоящие, королевские, Па?
– Только один. Второй – его двойник.
Фу стягивала полотно до тех пор, пока свет от факела не упал на лицо мальчика, словно покрытое пятнами ржавчины. Он как будто спал, и лицо было чуть испуганное. Быть может, когда нож Па коснулся его горла, он еще бодрствовал.
Она скривила губы.
– Так вот как выглядит грешный принц.
Труп мальчика сел.
– Вовсе нет, – сказал он. – Но мне говорили, что я весьма похож.
Глава третья
Заветная клятва
Фу вовсе не собиралась бить мальчика, но все-таки ударила.
Кричать она тоже не собиралась, но и крик вырвался, причем исступленный. Что сопровождалось приземлением на задницу, когда она отшатнулась назад и споткнулась. Ругань Подлеца и рык хохочущего Па только добавили ее панике грязи.
Мертвый мальчик высвободил левую руку из бинтов и поморщился, ощупывая челюсть. На его простой рубахе с длинными рукавами запеклась кровь, так что не разобрать было, есть ли там свежие пятна. Фу уже пыталась нашарить первый попавшийся камень, поскольку второй саван тоже зашевелился.
