Фактически умерли для неформального мира. Не видел их уже лет восемнадцать.
Но мы говорили о кгбшниках. Никто никого не пытал. Просто задавали стандартные вопросы: «Группу Биттлз слушаете?» – «Есть такое дело». – «И дальше слушать будете?» – «Конечно». «Хоть волосы отстригите. Смотреть стыдно». – «Никогда, и фенечки не сниму». – «Ладно, пишите расписку, что никому не скажете о нашем разговоре». – «Хорошо».
В тот же вечер уже все неформальное сообщество знало о допросах в КГБ. Ничего не добились они и от Гоши с Кешой. Хотя к ним и применялись методы психологической ломки. Но, честно, больше ничего. Никаких пыток. Хотя следовало дознаться, что искали ребята в подземельях. Но это был самый конец восьмидесятых. Ничего больше им сделать не могли. Наступала другая эпоха. И все мы смотрели в будущее с надеждой.
Я молчала, закрыв лицо ладонями. С замиранием сердца думала о своих родителях. Может, все дело в КГБ? Их просто сломали? Чем же еще объяснить их равнодушие и холодность? Или что-то еще случилось много лет назад в городских подземельях?
Веренское мотосообщество жило особенной жизнью, отличной от повседневной. Это была сплоченная масса людей, готовых постоять друг за друга в любой ситуации. При встрече мотоциклисты всегда улыбались и махали друг другу.
Если кто-то остановился на обочине и возился с байком, ему обычно предлагали помощь. Дорога сближает, и многие прекрасно общались вне фестивалей или тусовок. Аварии и несчастные случаи с собратьями расстраивали всех. Однажды байкеры решили стать донорами крови. Нет, в то лето не было зафиксировано никаких серьезных происшествий. Просто они поняли, что хотят помочь.
– Почему-то считается, что мотоциклист – это грубый волосатый мужик, который любит только асфальт и свой байк, – сказал мне Шадов. – Но пора развеять этот миф. Мы тоже способны на искреннее сострадание. И хотим быть полезными.
Где-то около пятидесяти байкеров собрались в тот день рядом со станцией переливания крови. Затем, не обращая внимания на ужас медсестер, громко топая берцами, они вошли прямо в кабинет заведующего.
– Что вы ели сегодня? – спросил тот обреченно, искренне надеясь, что сможет отделаться от непрошеных доноров.
– Ничего! – бодро отрапортовал Шадов.
– А не свалитесь? Надо было выпить сладкого чая, – в голосе заведующего так и звучала надежда.
– Мы – как кони, только железные, – усмехнулся байкер.
И они легли на кушетку, а потом с недрогнувшими лицами наблюдали за колбой, в которую лилась их кровь.
Я не отличалась такой стойкостью и вздрогнула, когда мне перетянули руку жгутом, а потом вставили тонкую иголку. Помню, Эля боялась сдавать кровь почти до обморока. Она бы никогда не смогла стать донором.
– Поработай кулаком, – попросила медсестра.
И только это помогло мне отвлечься от той удушающей нирваны, которая накрыла с головы до ног. Расслабление,
