говорила она, – а тут тихо и тепло, как летом. Сотни лет это озеро приносило исцеление людям, якуты и эвенки складывали о нем легенды. Сюда приносили раненных охотников, женщины приводили больных детей, чтобы омыть их в целебных водах, а роженицы приходили рожать, потому что верили: если окунуть новорожденного в озеро или просто выкупать в священной воде, то и он, и дети его, и дети детей его будут неуязвимы. В середине этого века тут появились русские. Сначала они тоже пользовались источниками, но потом перекрыли к нему доступ. Почему? Земля принадлежит всем, ее воды тоже принадлежат всем – мы, умуды, так считаем. Но мы не вмешиваемся в ваши дела, мы считаем, что каждый должен сам пройти свой путь, мы только наблюдаем за тем, что происходит.
Губы Маргариты искривились в горькой усмешке.
– Зачем? Вам нечем больше заняться?
– Иногда мы пытаемся помочь – тогда, когда человек стоит на перепутье, где линии его судьбы разбегаются в разные стороны. Позже, конечно, дороги эти сойдутся, и конец у всех один – смерть. Но почему не выбрать более длинный и приятный путь, не насладиться тем, что дарит природа? Помнишь, как мы с тобой впервые встретились?
– Еще бы!
Не обратив внимания на ее саркастический тон, Дара продолжала:
– Ты приняла меня за журналистку и сначала даже не хотела со мной разговаривать, обещала вызвать охрану, если я немедленно не уйду.
В голосе Дары не было ни гнева, ни упрека – словно она всего лишь констатировала факт. Маргарита пожала плечами.
– Но я очень быстро поняла свою ошибку – мне ведь показали план подземных ходов, я знала, что журналистам сюда не пробраться. Нетрудно было догадаться, что ты – умудка. В местных газетах о вас постоянно пишут – называют хозяевами подземных пещер. Вряд ли кто-то сможет помешать хозяевам пещер проникнуть туда, куда они пожелают. Я это поняла, поэтому просто распорядилась перекрыть ход в пещеру.
– До этого я часто приходила сюда и видела тех, кто плескался в озере. Все они были обречены, и не в моей власти было повернуть линии их жизни. Но однажды здесь купалась девушка – американка по имени Дафна, – и ей еще можно было помочь выйти на длинную дорогу. Я пыталась заговорить с ней, но она даже не стала слушать. Она умерла, так ведь?
– Да, и теперь уже ничего не изменить.
– В нашу первую встречу ты была резка со мной, но я не в обиде, – мягко сказала Дара. – Когда же ты пришла сюда осенью, я знала, что ты носишь ребенка и тоскуешь. Умудке достаточно поглядеть на женщину, чтобы понять: она тоскует. Ты стояла на распутье, над тобой висела черная тень, и эта тень крылом своим закрывала не только тебя, но и других людей. Я предложила тебе помощь, я предложила тебе уйти со мной в пещеры, но ты отказалась и выбрала гибельный путь.
– Мой путь уже тогда имел лишь один конец, – угрюмо возразила Маргарита, – как и теперь. Но я хочу, чтобы родился мой ребенок.
Рука Дары,
