в абсолютное ничто; он всегда каким-то образом существует, пусть даже незаметно для нас. Каждый опыт сохраняется в потоке, и даже опустившись на дно, всегда может вновь неожиданно подняться на поверхность, выведя нас из равновесия и окрасив настоящее в свои тона.
Если согласиться с представлением о неразрывном единстве прожитого ментального опыта (vissuti della mente) и сосуществовании прошлого и настоящего в каждой единице опыта, то любой анализ из-за своего стремления разделить этот континуум на отдельные фазы всегда будет неполным и неточным. Анализирующий внутренний взгляд не может охватить весь поток целиком, он вынужден выделять отдельные фрагменты пережитого, утрачивая целостное представление; получаемое таким образом знание оказывается неполным и упрощенным, и истина об объекте познания остается недоступной. Если бы каждый опыт был внутренне завершенным и просто механически объединенным с другими, самоанализ был бы относительно несложным делом; однако новое переплетается с прошлым, каждый новый опыт пропитан не только настоящим, в котором он разворачивается, но и прошлым, в которое он погружен.
Когда, открывая внутреннее око мышления (mente), мы различаем какое-либо убеждение, сомнение, предположение или верование, которое воцаряется во взоре, мы рискуем принять его за единый простой объект, одномерный во времени и пространстве; но на самом деле каждый элемент ментальной жизни имеет свою историю развития и распада, от которой зависит его нынешняя форма. То же самое можно сказать и об эмоциональном опыте: чувство, вырастающее в душе в тот момент, когда мы его наблюдаем, является частью непрерывного потока эмоций и переживаний, которые, даже уйдя в прошлое, наполняют собой настоящее.
Многослойная и одновременно динамичная структура любой единицы сознания проявляется, когда, обратив внимание на некое когнитивное или эмоциональное содержимое, мы чувствуем, как вдруг пробуждается другой опыт, открывая внутреннему взору восприятие множества в одном объекте. Так что самоанализ, чтобы постичь сущность внутренней жизни и по-настоящему воплотить принцип «познай самого себя», должен словно бы рентгеновским лучом проникать в слои переживаний и осмыслять результаты во временной протяженности, сопровождаемые становлением опыта.
Сложность самоанализа не только в том, что поток ментальной жизни представляет собой континуум, по отношению к которому любая попытка выделить единицу анализа приводит к чрезмерному упрощению, но и в том, что мышление являет собой пространство одновременных испытаний (Stein, 1999а, р. 47): когда взгляд пытается сосредоточиться на некоем убеждении на ландшафте сознания, он может в то же время заметить присутствие сомнений; попытавшись уловить обусловленную ситуацией эмоцию, можно обнаружить, что она возникает на фоне другого эмоционального тона, который, впрочем, не отменяет восприятия первой эмоции совершенно иного рода.
Таким образом, самопознание представляется
