то экзистенциальный эффект самопознания будет пропорционален количеству внимания, которое человек способен приберечь для своего опыта.
Можно сказать, что насыщенность жизни прямо пропорциональна силе света, которым мышление пытается озарить и прояснить опыт. Мыслить самого себя – значит привести в действие внутренний свет. Мы не всегда имеем возможность рефлексировать, и, следовательно, не всегда живем в ясности; случаются минуты слабого света, когда мы слишком захвачены жизнью, чтобы остановиться для рефлексии; этих мрачных моментов не избежать, но главное – стремиться к поиску моментов ясности. Деятельность заботы – это то, что призывает нас к ясности, пробуждает и оставляет бодрствующими, выводит из тени к свету; а забота о себе, в частности, зовет сознание к свету мысли, тому, что толкает нас к осознанности, заставляет нас быть внимательными к собственному становлению. Дисциплина рефлексии отвечает нашей насущной потребности – потребности искать смысл того, что предстает перед нами, и этот поиск открывает нам пространство свободы, покуда «рациональный поиск смысла – это свободный акт» (Stein, 1999b, р. 108).
Рассеять внутренний мрак
Каким бы эффективным ни оказался феноменологический метод, все же нельзя поддаваться искушению и возлагать на него слишком большие ожидания, поскольку даже при самом строгом его применении лишь малая часть феномена оказывается доступна очевидности рефлексивного внимания; нередко то, что открывается взгляду, оказывается окружено ореолом тени. Никакой ментальный опыт не попадает целиком «в светлый круг чистой данности» (Husserl, 2002, р. 167)[65], и не только потому, что рефлексивный взгляд не есть луч чистого света, но и потому, что он с самого начала затуманен дымкой мыслей и кишением эмоций, неизбежно застилающих взор. Дело еще и в том, что каждый феномен представляет собой неиссякаемый источник информации. Чтобы уловить сущность феномена, нужно придерживаться очевидности (принцип очевидности), то есть формы его изначальной данности, которая открывается посредством рефлексивного взгляда; но при этом необходимо считаться и с тем фактом, что не все сущностно важное открывается взгляду, и каким бы упорным и хорошо систематизированным ни было усилие выйти за пределы очевидного и проникнуть в область тени, окружающей любую данность (принцип трансценденции), всегда останется что-то неучтенное. Никакая когнитивная техника, даже точное наблюдение в сочетании с принципом эпохэ, не дает полного и чистого ведения психической жизни. Наконец и сам человеческий разум, сущность которого в его конечности, не может вынести всю полноту реальности. Может быть поэтому скрытая структура вещей неизбежно оказывается сильнее явной (Гераклит, фрагм. 123)[66].
Познание себя обречено быть неполным, в том числе и потому, что внутренний опыт представляет собой непрерывный процесс. Действительно, взглянув на ментальную жизнь, мы сразу
Гуссерль Э. Идеи…, цит. соч., с. 204.
Гераклит, цит. соч. 1910, с. 43.
