но, наверное, здесь нельзя курить, – спичек у него, правда, не было:
– Охрана может дать огоньку, – решил Марсель, – попытка не пытка. Русский язык очень выразительный, другого такого нет, – по спине пробежал холодок. Механик уверил себя в том, что его не будут пытать:
– Мы не в дыре, где нет законов, – он пожевал «Беломор», – хотя насчет дыры я бы поспорил. Но, говоря об осторожности, хорошо, что ребята зарыли на огороде золото, – Витя весело сказал:
– Неприкосновенный депозит, как в банке, жаль, что на него не капают проценты. Полкило ювелирки, это немаленькая сумма.
Курить хотелось все сильнее. Марсель изучил правила внутреннего распорядка, вывешенные рядом с зарешеченным окошечком в двери. Русский канцелярит он понимал с пня на колоду:
– Хотя все бюрократы пишут одинаково, – Механик развеселился, – наш домоуправ в Париже мнит себя членом Французской Академии, – письма о починке труб или побелке стен блистали изысканными оборотами:
– Немцы все приказы по заводу печатали готическим шрифтом, – пункта о курении он не нашел, – что еще хуже, чем русские падежи, – он постучал окошечком.
За дверью раздались шаги, Марсель высунул руку с папиросой. Щелкнула зажигалка, он услышал уверенный голос. Французский язык незнакомца был отменным:
– Покурите, месье Ламбер, – сказал неизвестный, – нас ждет долгий разговор, – Марсель наклонился:
– Я видел его фотографии военных лет, – пронеслось в голове у Механика, – значит, его опала закончилась и он вернулся в чека, то есть в КГБ, – Кепка достал из кармана льняного пиджака серебряный портсигар:
– Кубинские сигары, – сообщил он, – не желаете одну, дорогой месье? – Марсель с треском захлопнул окошечко:
– Не желаете, – подытожил Эйтингон, – но ваш «Беломор» скоро закончится. Я подожду, месье Марсель, я никуда не тороплюсь, – Наум Исаакович полюбовался серебристым дымком сигары.
Холеная рука протянулась к казенной чашке с золотым обрезом:
– В милиции завели бар, – весело сказал Витя, – или нет, – он попробовал кофе, – я узнаю вкус, вы послали шестерку в гостиницу «Ашхабад», – покачав ногой, Лопатин нахмурился:
– Пыль, – парень достал шелковый платок с монограммой, – в азиатских городах сложно поддерживать обувь в хорошем состоянии. В Москве и на Кавказе отличные чистильщики, но сюда их будки пока не добрались, – Саша изо всех сил заставлял себя не сорваться:
– Значит, гражданин Лопатин, – скучным голосом сказал он, – вы единственный, кто поддерживал преступную связь с бывшим начальником колонии в Усть-Илыче? – Лопатин взял свои американские сигареты:
– В нашем регионе да, – он повел рукой в сторону карты Советской Средней Азии на стене, – что касается остальных его знакомых, то лучше спросить самого полковника, – Саша аккуратно перевернул страницу
