Я рассказываю вам только потому, что вы его любили. Я тоже его полюбил – тогда, много лет назад, когда впервые увидел. Вы можете себе представить, что будет с больным безумным стариком, если его весь день продержать в чулане, не позволяя выйти даже, чтобы справить свои надобности? Я многое повидал в своей жизни, могу убить, не испытывая никакой жалости, но такого… Простите, – он вдруг спохватился, – мне не следовало вести с вами на бале подобный разговор, простите.
– Нет-нет, благодарю, что вы рассказали, я должна была знать. Иван Иванович… Он был мне как второй отец. Хотя почему я говорю «был», он ведь жив.
– Все равно, что умер, – с горечью возразил де Рибас, – это хуже смерти.
– Не будем о смерти, поговорим о другом. Расскажите мне о городе, который вы будете строить. Вы так и не сказали мне, как называли его древние греки.
– Разве не сказал? Одесса. Правда, я еще никому этого не говорил, даже государыне. Вам первой.
– Одесса, – повторила Варвара Филипповна, с улыбкой посмотрела ему в глаза и неожиданно почувствовала, как напряглось все тело танцевавшего с ней мужчины, – какое красивое название!
– Оно прекрасно, как и вы, – танцуя, адмирал де Рибас увлек ее в дальний конец зала и прошептал: – А что, если мы оба сейчас исчезнем? Просто испаримся, и все будет так, будто нас здесь никогда не было?
Неожиданно справа от себя Варвара Филипповна увидела Юсупова – теперь он кружился в вальсе с очаровательной Екатериной Николаевной Лопухиной, мачехой юной Анечки. В Петербурге все знали об амурных приключениях этой дамы, которая смотрела на своего партнера откровенно зовущим взглядом, а Юсупов ласково ей улыбался и что-то говорил. Он равнодушно глянул в сторону Варвары Филипповны, даже не задержав на ней глаз, и внутри у нее все закипело от ярости.
«Он говорил, что устраивает этот бал для меня, но ни разу не пожелал меня пригласить. Зачем было лгать? Он устроил бал для Тани Потемкиной, в угоду императрице, желающей их брака. Но если сегодня Серж… Я буду свободна, и тогда Юсупову придется на мне жениться. У нас дочь, он не посмеет отступиться, он дал слово. Серж… Боже, скорее бы все закончилось! Возможно, уже и закончилось, возможно, дома кто-то ждет меня, чтобы сообщить… чтобы сообщить, что я свободна»
– Здесь так душно! – сказала она де Рибасу. – Мне нужен воздух.
Они выскользнули из танцевального зала, и адмирал озабоченно взглянул на внезапно побледневшее лицо своей дамы.
– Вы действительно побледнели, мадам, может, принести вам вина?
– Нет, я хочу домой, отвезите меня. Прошу вас, отыщите мою карету.
Он понял это по-своему, и глаза его загорелись.
– Сию минуту, мадам.
Укутав Варвару Филипповну в шубку, он почти на руках отнес ее в карету и сел рядом. Кучер тронул лошадей, замелькали тусклые огни уличных фонарей. Дорога показалась Варваре Филипповне бесконечно длинной,
