различия не столь велики, как может показаться. Несмотря на тщательное разграничение культур, два этих языка тесно связаны между собой в части грамматики и отношений между фонемами (хотя и не основными звуками) – ведь у них, в конце-то концов, общий предок. Когда говоришь об этом, то почти чувствуешь себя мятежником. И все-таки.
Средневековье у Бешеля очень мрачное. Город был основан где-то от тысячи семисот до двух тысяч лет назад – здесь, в этом изгибе побережья. В самом сердце города еще сохранились развалины, относящиеся к тем временам, когда это был порт, спрятавшийся от пиратов на несколько километров вверх по течению реки. Эти развалины теперь окружены самим городом, а в некоторых случаях стали фундаментом для новых зданий. Есть и более древние развалины – например, остатки мозаик в Йозеф-парке. Мы считаем, что эти здания в романском стиле предшествовали Бешелю. Вероятно, мы построили Бешель на их костях.
Пока мы строили Бешель, а может, и что-то другое, другие тем временем возводили на тех же костях Уль-Кому. Вероятно, тогда это было единое целое, которое позднее раскололось; возможно и то, что наш древний Бешель тогда еще не встретил своего соседа, с которым позднее сплелся в холодных объятиях. Даже если бы я изучал Раскол, то все равно бы этого не знал.
– Босс! – Мне позвонила Лизбет Корви. – Босс, вы жжете. Как вы узнали? Встретимся на Будапешт-штрас, 68.
День уже перевалил за середину, а я еще не был одет. На кухонном столе выросли горы бумаг. Рядом с пакетом молока возвышалась вавилонская башня из книг о политике и истории. Нужно было отставить ноутбук подальше от этого бардака, но я поленился это сделать. Я смахнул какао со своих заметок. Мне улыбнулся негр с упаковки от французского горячего шоколада.
– Ты о чем? Что там, по этому адресу?
– Это в Бундалии, – ответила она. Бундалия была промышленным пригородом к северо-западу от Фуникулерного парка, у реки. – «Что там?» Это вы так шутите, да? Я сделала так, как вы сказали, – навела справки, выяснила, какие существуют группы, что они друг про друга думают, и все такое. Все утро я потратила на расспросы. Навела шороху. Не могу сказать, что форма вызывает большое уважение у этих ублюдков. У меня не было каких-то особых надежд, но я подумала: а что нам еще остается? В общем, я стала обходить всех подряд, пыталась вникнуть во взаимоотношения и все такое прочее, и вдруг человек в одной из… наверное, их можно назвать «ложами» – начал сливать мне инфу. Поначалу он не хотел это признать, но я все поняла. Босс, вы просто гений, черт побери. Будапешт-штрас, 68 – это штаб-квартира объединителей.
В ее восхищенном голосе уже почти звучали ноты подозрения. Она бы взглянула на меня еще пристальнее, если бы увидела документы на моем столе – если бы заметила, как во время нашего разговора я раскрывал книги на ссылках, имеющих отношение к объединителям. На самом деле мне ни разу не встретился этот адрес на Будапешт-штрас.
Сторонники объединения, как это часто бывает в мире
