видишь, и ты не понял. Он же неспроста в первый же день между вами соревнования затеял. Сразу и увидел, кто из вас кто. Кто вожак, а кто ведомый. Кто посообразительней, кто каким оружием владеет. Кто гордый, кто хитрый, кто задира, кто молчун.
– Все равно он гад, – сонно протянул я. – Булгуню ни за что ни про что наказал…
– Ты уже почти спишь, парень… Храни тебя Отец Глубин. Легких снов, Оли.
– М-м-м, – сказал я и вспомнил, что упустил в своих рассказах важную деталь. Аж подскочил на кровати. – Булгуня! Булгуню посадили в наказание в подвал. Там у них комната наказаний. Так он из-за стены чей-то взгляд видел, представляешь? – спросил я.
– В подвале? – переспросил дядька. Он почесал макушку, словно что-то вспоминая. Новость не показалась ему забавной, и дядька о чем-то крепко задумался. А может, мне это уже приснилось? Уснул я мгновенно, едва только лег обратно и прикрыл глаза.
Встал я засветло вместе со всеми домочадцами и до построения успел потренироваться. Слово дал – держись! Время поединка с Милиаром неумолимо приближалось. Фиддал продолжал приходить по утрам. Это и немудрено – Кайхур с Хиндой по-прежнему звонко лаяли, приветствуя друг друга. Эдак они и Бареана будут будить – ведь его мы поселили третьим жильцом в нашем уютном доме на троих постояльцев. А наши друзья – оставшиеся почетные ученики – заняли ближайший к нам гостевой дом. Так что теперь стоило только открыть неприметную дверцу на заднем дворе, пересечь живую изгородь и оказаться в гостях у приятелей. Удобно!
А вот к нам посетители на утренние тренировки-схватки теперь не приходили. У Либурха после начала учебного года забот заметно прибавилось и времени на утренние посиделки не оставалось. Тумма приходил недавно, рассказал мне тайком все, что смог вспомнить о дваждырожденных, и больше не появлялся. Оттан оставил младшего брата на попечение верным слугам.
Но мы не скучали – Остах гонял братьев, мы с Федей разминались вместе с Пелепом. Отрабатывали подножки и подсечки, броски через бедро – все, что я смог вспомнить. Многое всплыло после того, как Либурх принес пожелтевший пергамент с корявыми рисунками. На них схематически изображались человечки, выполняющие приемы борьбы.
После тренировки мы плюхнулись в фонтан, наскоро растерлись, а потом понеслись с Фиддалом на плац перед корпусом. Невозмутимый комендант поглядывал на своих помощников, которые крутились около солнечного гномона и отбивали колоколом время. Вначале били три удара, потом два, а перед самым построением раздавался резкий, как точка в конце предложения, удар колокола. Те, кто приходил после него, считались опоздавшими и лишались завтрака. Из нас, «почетных учеников», не опаздывал никто. А вот многие местные построение и завтрак пропускали. Мне казалось, что такое положение вещей коменданта, мягко говоря, не устраивало. Но его власти за пределами Школы недоставало, чтобы прижучить сынков влиятельных родителей. А вот для нас с Фиддалом опоздание было смерти подобно. После утренней отработки борцовских приемов мы были голодны настолько, что за завтрак могли и прибить. Прибить и съесть.
– Понимаешь, –
