бывает, адресок «аптекаря» мог бы и пригодиться. У полыхавшего ярким пламенем терема, наткнулся тогда на Красимира. Зарезали волхва, видать чем-то помешал бедолага. Еще несколько трупов курян видел. До утра трясся как осиновый лист, боялся, что вернутся. С рассветом перетащил княжну в становище, устроил в возке, а сам караулил до тех пор, пока народ не стал просыпаться. В то же утро доложил обо всем Дарославу и до самого вечера отсыпался в одной из телег. Все, спать! Не его дело еще и ночью караулы проверять. О! Вот и дядка Ставр подходит. Свет померк, вырубив уставший за долгий день организм. Сон принял его в свои объятья.
Показалось, только глаза закрыл, а уже тормошат. Не хочу-у!
–Вставай Лихой!
Ростовский боярич Велинег, с которым подружился после памятного пожара, тормошил за плечо.
–Вставай! Княжна кличет.
Сел на пятую точку, продрал глаза. Чего нужно от него этому прыщавому юнцу? Как банный лист, право слово. Но смешно, ростовчанин ведь так и не признал в нем обидчика в инценденте на курском торгу. Зевнул.
–Чего ей?
–Я почем знаю?
Потвора, один из десятка Ставра, подвел уже заседланного Буланку.
–Сидай боярич. Скоро поезд тронут.
–Спасибо, Потвора.
Смотри-ка, а ведь после того как не дал княжну похитить, у народа статус по отношению к нему вырос. Надо же, боя-ярич! Оба пионэра пустили коней легкой рысцой, а вскоре подъехали к готовому тронуться возку.
–Где тебя носит, Лихой? – наехала молодая госпожа. – Тебя вечно нет, когда нужен!
–Что прикажешь, княжна?
–Уже ничего. Без тебя управились. – Поджала губки, тут же забыв о нем, обратилась к боярину. – Дарослав, когда поедем?
–Поезд выстроен, княжна.
Боярин вдев ногу в стремя, поднялся в седло. Мимолетно скосил глаза на Лихого, ничего не сказал, тронул поводья, поравнялся с возком Ладославы.
–Вели двигаться, боярин.
–Велеба, готов десяток?
–Готов.
–Выдвигайся передовым дозором.
–Слушаюсь!
–Правая колонна повозок, начали движение! Возницы, подгоняй лошадей. Пошел-пошел!
…Нет ничего глупее, чем попасть из огня да в полымя. Но они попали. И случилось это, до обидного обыденно. Наезженный тракт вывел дозор к дотла сгоревшему мосту через реку, заставил следовавших за ним вклиниться в скопление телег и повозок. Поддавшись стадному чувству, на взгляд Лиходеева, сотворили глупость, пристроились к тележному поезду купцов, наяривавших лошадей, спешащих как можно скорей и дальше оставить в стороне порченое место. Потом, то ли от невнимательности, то ли по злому року судьбы, прощелкали развилку летника, пошли вместе со всеми по более наезженному тракту. Разошлись с попутчиками, уже самостоятельно искали брод, мост
