строения. Тропинка к ней натоптана, хотя бурьян, наверное никогда и не косился. Рядом ни бани, ни сарая. Хозяин, верно только охотой и промышлял, скотину не держал. Дверь поддалась легко и с противным скрипом открылась, бухнув о стену, заставив отнестись к происходящему еще собраннее. Вошел в большую, но единственную комнату избы. Под потолком развешаны пучки трав, вместо печки – жаровня. Едой здесь не заморачивались. Запустением обстановку не назовешь, но внешний вид гнетет.
От маленького окна, с лавки послышался стон. Андрей пружиной развернулся на звук.
–О-хо-хо! Сподобили боги привести к порогу человека. – Просипел кто-то.
Лиходеев сторожась проскользнул поближе. Седой дед прикрывшись тряпьем лежал на кровати. Теперь ясно, почему все так запущено. Старость. Только, что это соседи помощь оказать не хотели?
–Ты как тут, дед?
–Воды подай, отрок.
–Что-то не вижу я ее у тебя в избе, сейчас принесу.
Дедок словно испугавшись остаться один, приподнялся на локтях. Откуда силы взялись?
–Да, ты лежи-лежи.
–С-сто-ой. Подойди ближе.
Отдышался. Егор чувствовал, как острый взгляд из-под кустистых бровей наблюдает за ним. Глаза выцветшие, пронизывающие, а лицо с клочковатой бородой на нем, доброе-доброе. Что за несоответствие? В прошлой жизни таким взглядом смотрели на федералов старухи в селах горных районов Чечни, в памяти отложилось. Бывало, кажется такая бабулька с добрым лицом предложит кружку молока испить, только останешься ли жив потом после такого угощения. Вот и сейчас… Лихой сунул меч в ножны, сложил руки на груди в замок. Ну-ну, что ж тебе надобно от меня, а, дед?
Старик протянул ладонь с длинными неостриженными ногтями перед собой. Добрая улыбка озарила морщинистое лицо. Дедушка «работает» без затей, расчитывая на «местный менталитет» по отношению к старости.
–Помру я скоро. На тебе на добрую память!
Рука Егора потянулась навстречу, но сразу отдернулась назад. Вспомнился совет славянского божества, не брать не своего, чужого не касаться. «Вернул» улыбку деду, с подчеркнутым добродушием ответствовал:
–Поживешь еще, дедушка! А поминок отдай тому, у кого взял.
Старикан на глазах поменялся, застонал, заскрипел зубами, сам посинел, глаза аж кровью налились, злобой плеснули.
–Умный, да? Умный?
–Ну не дурак.
–Я скоро кончусь. Пусть в мучениях, пусть душа моя не попадет в светлый Ирий, но я буду знать, кончаясь, что и вас всех не минет горькая чаша Мары. Сдохните все здесь, как остальные, которых под корень извел… Никто не спасется, уж Верлиока постарается.
–Колдун, что-ли?..
Во! Что с людьми делается! Непонятно только почему и куда они в очередной раз встряли? Ясно лишь, что обещанного вотчинником угощения в этой деревушке не быть. Дедок в усмешке кривил рот.
–…Ладно-ладно, я понял, дальше можешь не грозить. Лучше скажи,
