взяв в руки ножны, сказала миледи. – Он любил его и мечтал быть схоронен вместе с ним.
– Очень красивый, миледи, – подхватила девочка. – Почему же он здесь, а не со своим хозяином?
– Известно, что любой правитель не способен встретить свою смерть в пожилом возрасте. Север суров, наши люди злы и беспощадны, многие мечтают завладеть престолом, просто потому что они сильнее. Другие части света называют нас одичалыми, они не видят в нас людей. Мой дед умер от рук врага, как и мама. Их не одарили даже могилой.
– Мне жаль, миледи, это очень грустно. Неужели кроме вас никого не оставили в живых?
Сюзанна прискорбно взглянула на взволнованное лицо девочки. Можно ли ей доверять, подумала она, невольно заставив Илву слегка смутится.
– Ты очень любопытна, юная леди, – сказала миледи с той же скорбью. – Но тебе не меньше чем мне знакома боль от потери близких. Ты потеряла свою мать и отца, кому как не тебе понять меня. Но мне куда хуже, чем тебе, девочка. Я вынуждена делить кров и постель с убийцей своих родных людей, если бы у меня был выбор, я бы выбрала смерть.
Миледи не дала волю своим чувствам. Она резво выпрямилась и поцеловав меч деда убрала его на место.
– Простите, что заставила вас вспомнить.
– Нет, милая, любознательность, это не грех.
– А что по-вашему грех, миледи?
Сюзанна сочла вопрос девочки весьма интересным.
– Мое мнение такого… грешен тот человек, чей грех является не осознанным. Не в ошибку, нет. Милорд убил мою семью, но не разу не покаялся. Для него это не грех. Для него это лишь цена за власть, к тому же малая цена.
– Вы считаете себя грешницей, миледи?
– Нет, ведь каждый свой грех я осознаю и каюсь.
– И в чем же ваши грехи? Они смертные?
– Мой грех в том, что я все еще живу, девочка. Моя семья погибла, моя династия прервана. Все уже давно кончено, а я по-прежнему живу, без надобности.
– Что, если ваша роль еще не сыграна, миледи? Что, если вы остались живы не напрасно?
– Тогда зачем я живу? Для меня нет хуже ада чем эта жизнь. Я чувствую себя не человеком, а куклой, от миледи лишь одно название. Все знают, что я лишь игрушка для милорда, мне никогда не будет покоя здесь. Кажется, что я не заслужила его. Я уже плачу за свои грехи. Я уже в аду.
Девочка не нашла, что ответить Сюзанне, лишь окинула ее томным взглядом, подумывая о том, что самое время подбодрить ее рассказом об Оливере. Нет. Девочку будто что-то ударило. Нужно рассказать Оливеру, снова подумала она и положила свою холодную худую руку, на плечо миледи.
– Я верю, что вы действительно безгрешны и наказывать вас не за что. Все будет хорошо… обязательно будет.
Сюзанна озарила девочку красивой улыбкой. Проводив Илву к воротам замка, она поблагодарила ее за добрые слова и отпустила с охраной домой.
– Ты с ума сошла! – завопила Маргрет, поджидая дочь в дверях. – На улице затемно, а тебя нет!
Девочка молча скинула шубу и позвала Оливера.
– Я
