И детишки в сей миг перестали шутить и смеяться, внимательно слушали мою историю, либо вглядывались вместе со мной в далекое рубиновое солнце, что тлело высоко у мнимого горизонта.
Решение о предстоящем путешествии не было спонтанным. Вполне осознанно и расчетливо я перечитал предварительно десятки летописей и рун пилигримов, которые до меня также осуществляли походы к краю мира Ангельской Цитадели. Кажется, их авантюрные выходки не были все же безуспешными. Они открывали для себя новые и новые двери в новый мир, что таинственно скрывался за рубежами Ангельской Пустоты. Одни утопали в болотах и трясинах, что поглощали землю Ангельской Пустоты, другие были погружены в пучине бесконечных вод и тщетно искали себе надежду в гротах забытых пещер, иные же погрязали в ловушках домов и таинственных измерениях, что зазывали людей. Удивительно, что, даже погибая в своих передрягах, они записывали свои удивительные истории на бумаге, либо в своих дневниках и книгах.
Вот первая рукопись, что меня очень вдохновила, и, кажется, в моих глазах вспыхнул огонь авантюризма и даже жажды к путешествию. Позволю зачитать себе фрагменты этой весьма полезной и интересной записи некого путешественника Альда:
«…Сегодня в небе было тусклое солнце, оно тлело в пелене тумана. Кажется, что рубиновые тона исчезали тут в глубинах беспросветного таинственного измерения, а я, сидя у погибшего кострища, дописывал эти строки. Не об этой участи я мечтал раньше! Не об этой! Однако судьба распорядилась именно так. Хотя это было мое решение – осуществить столь значительно для меня путешествие к рубежам Ангельской Пустоты. Дни тянулись долго и монотонно в этом краю. От моих путников не было вестей. Они сгинули в этом сизом тумане и больше никогда не вернулись, лишь следы в глине были последним напоминанием об моих напарниках канувших в забвенье миров. Тщетно я ждал их, ведь мои товарищи были покойники, впрочем, как, наверное, и я сам. Иногда в неизмеримых пустотах бездонных пещер ревом летело эхо ужасных монстров, что искали мою плоть. Они жаждали меня погубить и съесть. Я видел их грозные крылатые тени, что мерцали в радуге цветов. В этом забвенье не было ни спасения, ни счастья, только бездны ведущие путников к хаосу и смерти.
Даже во сне я предавался лишь мимолетным видениям, вздрагивая от ужаса оного мира. Сны были обрывчаты и сумбурны. Что-то холодное и тревожное закрадывалось в мое сознание. В своих видениях я страдал, и каждый час ждал своей кончины и смерти в этих смертоносных краях. Однако смертоносный край почему-то все время медлил с уничтожением меня, и я по-прежнему жил, вернее даже, существовал в этих забытых пещерах.
Когда я осознал всю суть безнадеги, то хотел было начать возвращение в Ангельскую Пустоту, ибо деваться было некуда. Снедающие в синеватых клочках тумана монстры рыскали со скоростью бегущих львов. Их острые, отточенные смертельные клыки могли разорвать
