пылающим рубиновым солнцем где-то в пустоте каменистой долины, где рассеялся туман, я повстречал таинственное строение. На двери было написано: «Тот кто войдет в нее, обретет бессмертие и вечное солнце будет сиять в мире того странника». Меня это крайне вдохновило и взбудоражило сознание, что я метнулся к двери гранитного строения, что было построено как бы в пещере или гроте морской бухты. Я слышал вдали шум моря или грозной стихии, что волновалась в глубине необъятной тьмы. Я шагал в полутьме неопределенное количество человеческих шагов в этом отрезке. Тоннель то вытягивался в длину, то сжимался, иногда он извивался, и я ходил зигзагами по этим лабиринтам без альтернатив. В конце был яркий и терпкий свет, что ослепил меня, вынуждая меня сильно щуриться от сияния.
В глубине неистового красивейшего нового неба виднелась зоря, и вечное солнце, блестевшее в мареве затухающих огней. Это было что-то нереальное и неземное. Такое небо… такое небо! Я никогда раньше не встречал таких небес. Меня звал и манил тот удивительный новый край. Однако все это оказалось фальшью и миражом. Мои шаги вперед к свету вечного солнца разбились, как хрустальная ваза. Прозрение было отвратительным. Вокруг себя я обнаружил хибару, в которой была мебель и шкафы покрытая пластами пыли и грязи. Все в этом домишке, излучали зловоние и тревогу в моей душе. Тут не было вечного солнца, и тех огней неведомого необъятного мира. Тошнота была вызвана атмосферой этой ловушки. Я попал в такую кабалу и ловушку, что раньше бы, возможно, даже не догадывался о таких иллюзиях и миражах. В одиночестве я метался из угла в угол в этом доме в поисках выхода.
Изучая те миражи, что вспыхивали у меня иногда в сознании, я осознал, что это все же действительно. Не будь этой проклятой ловушки, злоумышленников, что охотились на меня, я бы был свободен и мог бы дойди до границ Ангельской Пустоты, отведать плоды наслаждения авантюриста и путешественника, выразить свой восторг от градаций небосвода нового мира. К сожалению, я так и не стал женатым мужчиной, я не родил детей, вместо этого я пустился в такое исковое путешествие, и кажется, совершил фатальную ошибку – ибо ловушка захлопнулась. Забвенье иллюзии таинственного грандиозного мира, иногда вызывало у меня эйфорию и чувство надежды, но и это чувство рассыпалось, превращаясь в пепел и тленную смерть. Тогда я осознавал, что спасения нет. Я понимал, что погибну тут один в забытой ловушке…
И даже умирая тут от одиночества, боли, голода и страданий неистовой жажды, я вспоминал те едва приоткрытые, как бы через шторки, пределы новых миров. Это было удивительным. Небо меня поглощало, мое сознание и мою душу, изъедало мысленные образы, как коррозия или субстанция, чего-то нового и прекрасного, что врывалось в человеческие мозги. Я неистово мечтал о небе, зная, что Ангельская Пустота, лишь мельчайшая крупица мира в целой системе таинственных измерений. В ней я не видел тех татуированных существ, что выползали из глубин вьющегося лабиринта, влезая в ту тьму безнадежного мира, вещая мне шепотом истории забытых летописей».
***
Множество подобного материала я перечитывал, прежде чем решиться на путешествие. В сумке у меня были самые необходимые инструменты для путешествия: тут было и оружие, и те рукописи, особенно карты, которые хоть как-то могли мне помочь ориентироваться в границах разных
