их девушки делят ложе с неармянами.
– Любопытно, что Света тоже дважды побывала замужем.
– Естественно, за евреями?
– В первый раз. Во втором – все нормально, за армянином.
– А сыновей в честь Лени-Левы-Арье называла?
– Вот тут симметрия окончательно нарушается. Сын у нее был лишь в первом браке и зовут его совсем по-другому.
– Все ясно – память девичья.
– Да, но память удалось освежить. Представь себе Иерусалим, Старый город, Армянский квартал. Между стен, нависающих, вот как эти скалы, идет делегация из столицы Армении, приехавшая проведать земляков, прозябающих в столице мира. Все, естественно, одеты с иголочки. Навстречу движется группа религиозных евреев – одни в футболках, чистых, но застиранных до обесцвеченности, другие в ковбойках образца начала шестидесятых, в вязаных кипах во всю голову, в матерчатых штанах, со всклокоченными бородами – одним словом, поселенцы.
– Тебе я так ходить не позволю, – процедила Вика.
– Уже позволяешь, – парировал Эван.
– Это покамест. И потом – я тебя облагораживаю: видишь, какую кипу связала! Ну, и что дальше?
– Идут, значит, две эти группы – одна от Котеля к Яффским воротам, другая – от Яффских ворот к Котелю, и вдруг... По-русски это называется «как копани»?
– Чего-чего?
– «Стоишь, как копани».
– Как вкопанный. Слушай, говори, пожалуйста, на иврите. Это у тебя лучше получается.
– Хорошо. В общем, стоят они оба «как копани», смотрят друг на друга, и прошедшие годы сваливаются с них, словно засохшая корка с бывшей ранки или шкура с Чудовища, после того, как его поцеловала красавица. Ну, сорокалетняя девушка возвращается в Еревон...
– В Ереван.
– Одним словом, куда-то туда. Следует развод с мужем...
– И опять же он ее не зарезал? Какие-то армяне в твоей истории больно мирные.
– Затем Арье приезжает в Еревон, селится у друзей, оформляет брак со Светой и вывозит ее вместе с сыном в Израиль.
– И папаша позволил сына увезти?
Эван пожал плечами и продолжал:
– Здесь в один и тот же день – гиюр{Переход в еврейскую веру и присоединение к еврейскому народу.} и хупа{Свадьба.}. На хупе, кстати, присутствовали еще две бывших Светы – Ора и Лиора, дочери Арье. Они тоже в свое время гиюр проходили. А что до сына Орли, сейчас его зовут Менахем – вряд ли это имя ему биологический отец дал. У себя в ешиве считается «илуем» – вундеркиндом.
– Пора утирать слезки умиления? – спросила Вика, но при этом почувствовала отвратительную дрожь в коленках.
Неужели Эван догадался? Ох, что же будет?! Всем хорош Эван, но ведь он религиозный! Как он поведет себя, узнав, что у Вики мать русская? Прямо Средневековье какое-то!
В России Вика себя считала еврейкой, и в детстве расплачивалась за это гордое звание порой синяками, порой потоками слез в подушку, как, например, после пропетого ей учительницей Лидией Ивановной панегирика,
