же с генералом при народе… Ярцев зашел на кафедру русского языка и литературы, к знакомой лаборантке. Она собиралась идти обедать и, узнав, что требуется телефон, сказала:
– Звони… Будешь уходить, захлопни дверь на английский замок.
– Непременно, – улыбнулся Глеб, протянув ей пачку иностранной жевательной резинки.
– Ну, Ярцев, ну, душка! – Лаборантка сделала ему ручкой и убежала.
Оставшись один, Глеб набрал номер служебного телефона Игната Прохоровича. Ответил помощник генерала. Соединил он с начальником управления весьма неохотно.
Ярцев поздоровался с Игнатом Прохоровичем деревянным голосом: повод не очень приятный, да и не знал он, о чем просить Копылова.
– Знаю, Глеб, знаю, – сказал генерал. – История, конечно, скверная. Передай Лене, пусть не вешает нос. Следователь опытный. Но и вы должны ему помогать.
– Само собой, Игнат Прохорович. Я звоню почему – просто поставить вас в известность.
– Нет, хорошо, что позвонил, – сказал Копылов, хотя Глеб чувствовал, что этот звонок вряд ли что изменит. – От бати вестей нет?
– Он не любитель писем. Я сам собираюсь в Ольховку. Надо же навестить.
– Добре, добре, – обрадовался чему-то генерал. – Передай большой привет Матвеевичу!
Глеб понял, что Игнат Прохорович занят, и поскорее закончил разговор.
В буфете – не протолкнуться. Глеба окликнул доцент Старостин. Научный руководитель Ярцева устроился в уголке.
– Приятного аппетита, Михаил Емельянович, – поздоровавшись, сказал Глеб.
Тот молча кивнул, указал на стул рядом.
– Куда ты, батенька, запропастился? – спросил доцент, прожевав кусок сосиски. – Интересовался зав…
– В библиотеке, – улыбнулся Глеб, усаживаясь за стол и потягивая теплый кофе. – Яко книжный червь. Знаете, очень любопытные сведения удалось разыскать о Суворове.
– Да? – заинтересовался Старостин.
– Генералиссимус был скромен в еде и не любил давать парадных обедов…
– Знаю, знаю… Прижимист был полководец.
– Совершенно верно. – Глеб рассмеялся. – Особенно к нему набивался в гости Потемкин. Суворов все отшучивался, но был вынужден наконец принять светлейшего князя. Понятное дело, фаворит государыни! Суворов призвал к себе метрдотеля Потемкина, Матоне, заказал роскошный обед и просил не щадить денег. Для себя же Александр Васильевич попросил своего повара сготовить два постных блюда. Настал день приема. Обед получился изумительный! Такие блюда подавали, что даже Потемкин ахал! А уж кто-кто, но этот вельможа привык к роскоши! Как выразился о том обеде Суворов, «река виноградных слез несла на себе пряности обеих Индий». Сам же он, сославшись на нездоровье, клевал приготовленное собственным поваром. Назавтра Матоне прислал ему счет. Генералиссимус ужаснулся – тысяча рублей! Платить
