мог снять с них слепки и изготовить такие же. Или, имея ключи на руках какое-то время, изготовить копии. Вспомните, вы никому не давали ключи?
– Я уже говорил. Когда вы были у нас, – холодно ответил Ярцев. – Могу лишь повторить: не давал никому!
– Когда вы не дома, где их держите? – продолжал допрос Воеводин.
– В кармане.
– Чего?
– Осенью и зимой – плаща, пальто, шубы или дубленки… Если тепло – в пиджаке. Ну, еще в брюках… Исчерпывающе?
– Вполне. Допустим, вы сдаете плащ, пальто или дубленку в гардероб… С ключами?
Этот вопрос озадачил Ярцева. Он помолчал, потом расплылся виноватой улыбкой:
– Никогда бы в голову не пришло! Действительно, ключи я отдаю вместе с одеждой. Бывает, на целый день. – Он с уважением посмотрел на следователя. – Вот видите, какой уж из меня Мегрэ! – Глеб махнул рукой. – Значит, вы считаете, что могли сделать еще один комплект?
– Могли, – кивнул Воеводин. – Где вы чаще всего бываете?
– В университете, в публичной библиотеке, – стал припоминать аспирант. – В архиве… Раз в неделю посещаю сауну.
– Какую?
– Во Дворце спорта. Одно время ходил в Научно-исследовательский институт машиностроения, но там хуже. И обслуживание не то… Вот, пожалуй, и все места, где я обретаюсь постоянно.
– Больше ничего не припомните?
– Ну, может, в кафе, в ресторанах. Но это очень редко, так сказать, эпизодически.
– Хорошо. Когда вы в последний раз видели драгоценности жены? Я имею в виду – пропавшие?
– О-о! – протянул Глеб. – Давненько. Когда мы только поженились.
– И больше не видели? – удивился следователь.
– Представьте себе, нет! И вообще, у нас с Леной правило: ее вещи, письма и прочее меня не касается. Так же ведет себя жена по отношению к моим личным делам. По-моему, иначе и не может быть у интеллигентных людей.
– А что, разве она не надевала эти украшения?
Ярцев рассказал о тесте, о его щепетильном отношении к своей репутации честного человека, о просьбе к дочери, чтобы она не носила бабушкины драгоценности.
– И Лена, поверьте, его просьбу выполняла, – заключил Глеб. – Исключение – перстень. Его она надевала, но редко.
– А не могли драгоценности исчезнуть раньше? – спросил Воеводин.
– Не понял…
– Может, они пропали до того дня, когда вы ходили на концерт? – уточнил следователь.
– Извините, – сухо произнес Ярцев. – Странное предположение. Вы считаете, я должен поставить под сомнение слова жены?
Воеводин пожал плечами.
– Думаете, она обманывала меня? – хмуро продолжал Глеб. – И вас? Но зачем? С какой целью? Драгоценности не застрахованы, так что… И потом, надо было видеть ее лицо! Честное слово, самая гениальная актриса не смогла бы так сыграть!
– Глеб Семенович, может, у вашей жены
