по кислому тону Воеводин понял, что особой охоты идти в милицию он не испытывает.
– Через час сможете? – спросил следователь.
Он услышал в трубке какое-то бормотание, разобрав лишь слова «библиотека» и «университет». Наконец Глеб внятно произнес:
– Хорошо.
Станислав Петрович стал наспех набрасывать план допроса, но раздался звонок внутреннего телефона – вызывал начальник следственного отдела. Воеводин проторчал у него битый час. Начальник поинтересовался и кражей на Большой Бурлацкой.
– Пока похвастать нечем, – откровенно признался Воеводин.
– Форсируйте, Станислав Петрович, форсируйте, – строго сказал шеф и, чтобы несколько смягчить приказание, добавил: – Меня тоже теребят. Генерал сегодня лично интересовался.
– Буду стараться, товарищ подполковник, – ответил следователь.
Возвращался он к себе несколько задетый словами начальника отдела. Ведь тот отлично знал, что помимо кражи у Ярцевых в производстве у Воеводина находилось еще шесть дел. И упрекать следователя в прохладном отношении к службе повода вроде бы не имелось.
Подготовиться к разговору с потерпевшим Воеводин так и не успел: Глеб Ярцев явился минут на пять раньше назначенного времени. Он был без шапки, в мохнатой волчьей шубе, которая очень ему шла, – этакий положительный киногерой, покоряющий суровые северные просторы.
– Можете раздеться, – указал на свободный крючок следователь.
– Благодарю, – с достоинством ответил Ярцев, но шубу не повесил, а небрежно кинул на стол соседа Воеводина по кабинету. Станиславу Петровичу это не понравилось, но замечание он делать не стал, благо коллега сегодня отсутствует, уехал в город по делу.
Занося в бланк протокола допроса данные потерпевшего с его слов, Воеводин отметил про себя, что глаза у Ярцева красные, веки чуть припухли. Подумал было: может, он кутил всю ночь? Но перегаром от Глеба не пахло, и на похмельного он не походил. А вот недоспал – явно. Словно в подтверждение мыслей следователя, Ярцев пару раз прикрыл рот рукой, маскируя с трудом сдерживаемую зевоту.
– Глеб Семенович, хотелось бы услышать ваше мнение…
– Относительно?… – вопросительно посмотрел на следователя Ярцев.
– Кто мог украсть драгоценности вашей жены. Вы, наверное, прикидывали, а? И время у вас было.
– Ни в Шерлоки Холмсы, ни в Мегрэ не гожусь, ей-богу! – развел руками Глеб.
– Даже не мечтали никогда?
– Разве что на заре юности. И то мимолетно. История – это, простите, серьезнее, глубже.
– Историк, простите, тоже в своем роде следователь, сыщик. Разве не так?
– Да, – после некоторого размышления сказал аспирант, – в наших профессиях есть кое-что общее. Хотя бы загадка смерти Наполеона. Тут действительно историкам приходится быть и криминалистами…
– Вот видите, – заметил следователь, – криминалистика и история рядом. Попробуйте вспомнить,
