досок.
Рудик выдал всем тулупы и валенки, что привело Вику в восторг.
– Можем играть трагедию, – заметил Глеб, когда они облачились в тулупы.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Вика.
– По-гречески «козел» – «трагос», – объяснил Глеб. – В Древней Греции во время праздников, или дионисий, как их называли, актеры разыгрывали представления. Одеты они были в козлиные шкуры. Отсюда и пошло название – трагедия.
– Так это же овчина! – засмеялся Семен Матвеевич, одергивая на сыне тулуп.
– Да? – смутился Глеб и поправился с улыбкой: – Что ж, мы можем разыграть русскую трагедию. Не в козлиных, а в бараньих шкурах.
Ярцев-старший повел всех посмотреть баню, которая сто яла на самом краешке берега. А дальше простиралось плоское блюдо озера. До противоположного берега было километра три.
– Русская баня – это хорошо, – одобрительно отозвался Николай Николаевич, осмотрев предбанник, парилку и самоварную. – А то в Москве все помешались на саунах… И что прямо у воды, тоже здорово! Попарился – и сразу бултых в озеро!
– Так и задумано, – кивнул Семен Матвеевич. – У меня тут в августе отдыхал Элигий Петрович…
– Соколов? – удивился Вербицкий.
– Начальник управления? – уточнила Вика.
– Он самый, – ответил довольный Ярцев-старший. – Был в полном восторге от баньки.
– Кстати, – сказал Глеб, – знаете, как в России многие раскусили, что Лжедмитрий чужестранец?
– Интересно, – повернулся к нему Вербицкий.
– Потому что он не любил баню, – объяснил Глеб. – Об этом писал знаменитый ученый и путешественник Адам Эльшлегер, известный больше под именем Олеарий.
– Действительно, перефразируя Гоголя, – какой русский не любит баню! – засмеялся Николай Николаевич. Он посмотрел на солнце и предложил: – Ну, Матвеич, махнем в лес? А то светило скоро закатится.
– Я готов!
Взяв ружье и приладив к валенкам лыжи, они отправились в лес, сопровождаемые возбужденной собакой.
Вика, чтобы не терять времени даром, тут же устроилась на берегу озера с этюдником. Глеб наблюдал за ее работой. На бумагу ложились быстрые линии, штрихи, складываясь постепенно в пейзаж, который Ярцев видел перед собой. Девушка молчала.
– Не мешаю? – на всякий случай спросил Глеб.
– Нисколько… Даже люблю поговорить, когда пишу, – откликнулась Вика.
– Послушай, а тебе не будет скучно на Новый год с…
– Предками? – с улыбкой подхватила девушка.
– Начнется «А помнишь?», «А вот в наше время…», – сказал Глеб, у которого вдруг мелькнула мысль увезти Вику в Средневолжск; пусть гости, которых он пригласил к себе, знают, какие у него, Глеба, знакомства!
– Знаешь, надоели компании, суета… Так здорово встретить Новый год в деревне!
– Обычно ты где встречаешь? – поинтересовался
