из-за моросящего дождя, но волновало его только одно. Доехать к загородному дому и умереть. Биологическая система, именуемая раньше Островым Иваном Ивановичем, переключилась только на одну, последнюю задачу: смерть.
Остались пространство и цель. Не было времени. Оно или остановилось, или уже умерло. Перестала существовать и материя, остались только дух, воля, сознание.
И затухающее сознание билось из последних сил.
– Эй, друг, ты что-то там притих. Как там показатели?
– Всё в порядке. Давление, пульс, дыхание в норме.
– Иван! Вы как там?
– Нормально. Нос чешется.
– Думаете, к пьянке? Шучу. Сестра, вытрите ему лицо влажной салфеткой.
– Тот, в которого вы врезались, ничего. Отделался сотрясением мозга. Вроде говорят, спал на обочине. Как вы его не увидели?
– Ребята со «скорой» говорят, у того габариты не горели. Так гаишники сказали.
– Ты всегда, Надюша, первая все знаешь. Давай тампоны и готовь перевязочный материал.
– Иван, идем на посадку. Держись. Будешь как новенький и начнешь новую жизнь.
– Он плачет.
– Да что с тобой?
– Ничего, ничего. Я хотел умереть.
– Чего, чего? Не понял? Хотел умереть?
Хирург поднял руки и обошел стол, чтобы посмотреть в лицо тому, кого оперирует.
– Ты что? Молодой красивый мужчина в расцвете сил, ученый, и такое говоришь.
Врач на секунду задумался, но тут же вернулся к своему месту.
– Нельзя, нельзя так думать. Что же это получается – авария тебя спасла? Вместо того чтобы умереть, ты воскрес. Цени это. Ох, цени. Тебе судьба подсказки дает. Ты же философ. Умнее всех нас тут, а то, что перед твоим носом, не видишь.
Он вопросительно посмотрел на операционную сестру.
Сестра заглянула Ивану в лицо и, посмотрев на хирурга, кивнула.
Пластика дефектов черепа может быть осуществлена методом аутопластики или аллопластики, где используются плексиглас, полиэтилен и другие полимерные материалы. На практике предпочтительнее использование аллопластических материалов, которые легко стерилизуются и моделируются, практически не вызывают реакции окружающих тканей, не требуют закрытия дефектов твердой мозговой оболочки.
Как? Как теперь жить? Для чего? Для кого?
Написать еще одну докторскую диссертацию и умереть в одиночестве в пустой квартире. Говорить студентам о принципах и категориях, утративших значение, или признаться в смерти философии. Признаться, что никто ничего не знает. Все, что было написано или придумано, – продуманно придумано. Выстроено, сконструировано на основе всего одной или двух идей. Часто по заказу. Иногда по самочувствию. Но всегда субъективно.
Где найти того, кого можно взять за руку, посмотреть ему в глаза и услышать нужные слова, известные только ему и настолько верные,
