style="font-size:15px;"> Он стал спешно одеваться, а я отошел к окошку. Не совсем еще одевшись, он подошел ко мне:
– В чем же, скажите, дело?
– Дело в том, что мне приказано вас арестовать.
– Арестовать!
Он хотел открыть форточку, чтобы крикнуть своему караулу. Но я схватил его за руку.
– Брат ваш, герцог, уже арестован, – сказал я, – и если вы не дадите взять себя доброй волей, то будете убиты без всякого снисхождения. Эй, ребята!
Когда вбежали мои конвойные, он понял, что сопротивляться бесполезно, и просил только подать ему шубу. Против этого я, конечно, ничего не имел, посадил его к себе в сани и сдал здесь, в кордегардии.
– Превосходно, – одобрил Миних. – А теперь расскажите-ка их высочествам, как вы взяли самого регента.
– Главное затруднение для меня заключалось в том, – заговорил опять Манштейн, – что в Летнем дворце мне не было известно расположение всех комнат. Знал я только, что герцог со своим семейством занимает четырнадцать покоев и что вход к нему из антикамеры, где принимают послов. Пройдя садом к заднему крыльцу, я застал в прихожей нескольких дежурных лакеев. Но так как за мной следовал взвод солдат, то лакеи так растерялись, что ни один не догадался побежать предупредить своего господина. Я их уже не спрашивал и пошел наугад. Из посольской антикамеры я проник в первый внутренний покой, оттуда во второй. Далее была большая закрытая дверь.
Не спальня ли там? Я толкнул дверь. Изнутри она была хоть и замкнута на ключ, но не заперта на задвижки. От сильного толчка обе половинки двери разом раскрылись.
Я не ошибся: то была собственная спальня герцога. Освещалась она висячим фонарем, кровать же была с балдахином и занавеской. Я отдернул занавеску и увидел перед собой спящих глубоким сном герцогиню и герцога. Я их громко окликнул.
Оба тотчас проснулись и закричали, что было мочи:
– Караул! Караул!
Я стал было объяснять, зачем явился, но герцогиня, приподнявшись с подушек, продолжала кричать, а героцог, вообразив, должно быть, что настал последний его час, вскочил с постели (он лежал с другой стороны) и со страху полез под кровать. Я, однако, уже обежал кругом и схватил его. Он барахтался, брыкался и начал опять звать караульных.
– Караульных у меня к вашим услугам двадцать человек, – сказал я. – Сюда, ребята!
Подоспевшие ко мне на помощь конвойные справились с ним также не сразу. Герцог – человек, как вы знаете, очень сильный. Он стал работать кулаками, а одному солдату, который схватил его за горло, до крови укусил палец. Наконец они его все-таки осилили, скрутили ему руки офицерским шарфом, рот заткнули платком и на руках вынесли его из дворца. На улице я велел набросить на него солдатскую шинель, так как он был в одном белье…
– А я уступил ему мою карету и сам пошел опять пешком, – с сухой усмешкой досказал Миних, – последняя честь побежденному врагу!
– Вы, граф, можете еще шутить! –
