вас есть право сомневаться, – промолвил Богодей. – Я и не обещал, что здесь ждут золотые горы. Вам придется отстаивать наши идеалы в тяжелой борьбе.
– К Свету приходят добровольно, – напомнил Максим.
– Правильно, – согласился Богодей. – Но приходят через испытания. Вы пройдете испытания славой. Если вам будет довольно двух сказок, останетесь там. Захотите иного – попросите третью. И сразу окажитесь здесь.
– Ты всегда можешь остановиться, дружок, – напомнил Ягайло. – Одна сказка тебя ни к чему не обяжет. Две – тоже. А когда придет очередь третьей, ты и встанешь перед выбором. Не захочешь прийти к нам – твое право. Так и останешься автором двух прекрасных сказок.
– В этом тоже нет ничего страшного, – опять вступил Богодей. – Ершов вон написал всего одну. Но какую!
При этом он вдруг насмешливо улыбнулся, словно давая понять, что ничего на самом деле Ершов не писал.
Максим с тоской оглядел сад, уже не казавшийся прекрасным. Его огорошили этим предложением. Он должен подумать.
– Серьезные решения принимаются быстро, – напомнил Ягайло.
«То есть они ждут, чтобы я сразу дал ответ. Нетактично говорить «нет». А если сказать что-то неопределенное, получить шанс к отступлению?
Не пройдет. Слишком ушлые люди».
Он замер, поскольку понял, что его мысли прочитываются. Словно оправдываясь, произнес:
– Увидеть бы вживую хотя бы одного витязя Света.
– Я – витязь Света, – представился Ягайло.
Опасно размышлять, но и не размышлять нельзя. «Почему им нужен именно я?»
– Порой человек является избранником, только сам не осознает того, – сказал Богодей.
В голову Максима прокралась новая шальная мысль:
«Я могу принять в дар все их сказки, а потом сделать финт ушами».
– Не сможете, – ответил государь. При этом в словах его прозвучал такой холод, что собеседник едва не превратился в ледышку.
Максим понял: тут не шутят. Видимо, не случаен был намек на внезапную смерть Гоголя.
Теперь он не ощущал ничего, кроме страха. Ему жутко захотелось уйти. Богодей тут же поднялся, а за ним, естественно, и остальные.
– Жаль, что не договорились.
– Но я же ничего не сказал?! – возразил Максим.
– Порой молчание красноречивее любых слов.
Они распрощались с государем и направились к выходу. Несмотря на страх, Максим оглядывал дворец… с некоторой грустью. Ничего подобного в своей жизни он больше не увидит. Почему-то вспомнились слова Богодея о живущих в красных песках кентаврах. Взглянуть бы на них глазком.
– Это можно, – сказал Ягайло.
Он подвел Максима к одной из стен дворца. Вспыхнул экран, возникла голографическая картина странной местности: она – почти безлюдна, пески имеют странный красноватый оттенок. Растительность бедная: только мхи
