в обычное время, бойцы товарища Муралова, начальника Столичного военного округа, службу несут исправно, обеспечение же полевыми кухнями будет налажено к полудню сегодняшнего дня.
Сводка не понадобилась. Бывший чекист понял это, даже не переступив порога. В кабинет его вызвали не одного, что сразу заинтриговало. Этого парня он не знал, хотя и видел мельком пару раз в коридорах Сенатского корпуса. Леонид еще успел прикинуть, что такого на дело не пошлешь – заметен больно. Годами его постарше, широкоплеч, словно волжский амбал, голова до синевы брита, брови белые, легким пушком. Глаза же серые, будто шляпки от гвоздей. Не человек, а ходячая особая примета.
– Заходите, товарищи, заходите!..
Голос Льва Борисовича Каменева звучал устало, даже стекла очков потухли, перестав отражать неяркий зимний свет. Председатель Политбюро попытался привстать, встречая гостей, правда, без особого успеха. Приподнялся с немалым трудом, да и рухнул обратно на стул. Товарищ Москвин мысленно посочувствовал хозяину кабинета. Поди, намаялся за это время. Не каждый день Льву Льва хоронить приходится!..
Каменева Леонид не слишком опасался, но в кабинете хватало и прочих. Возле окна пристроился товарищ Сталин. С бывшим Генсеком товарищ Москвин дел еще не имел, но вот справа, рядом с пустующим креслом, стоял Ким Петрович собственной персоной с неизменной трубкой «bent» в руке. В довершение всего рядом с ним оседлал стул Николай Лунин, заместитель отсутствующего товарища Куйбышева.
Компания подобралась, что ни говори, странная. Если Лев Борисович по долгу службы старался ладить со всеми, то прочие определенно друг с другом в контрах. Ходили упорные слухи, что именно оба Лунина, старший и младший, помогли уйти в отставку Генсеку, теперь же Николай Лунин на каждом шагу критиковал Кима Петровича, обвиняя того чуть ли не в узурпации власти.
Сегодня все они, собравшись вместе, зачем-то возжелали видеть скромного руководителя научно-технической группы. Едва ли такое к добру. И пистолет не помог бы – из этого кабинета не выпустят.
– Проходите ближе, к столу.
Это уже товарищ Ким – пустую трубку к губам подносит. И смотрит странно, будто бы намекает. На что? Никак покурить самое время?
Спорить гости не стали, вперед шагнули, к самому столу. Леонид слева, Особая Примета – справа.
Остановились.
Легкий стук – трубка товарища Кима легла на зеленое сукно. Лев Борисович наморщил лоб, полез в боковой карман френча, долго возился… Вторая трубка, хоть и совсем непохожая. Большая, вся в неяркой бронзею И снова стук – Сталин, неслышно шагнув к столу, положил рядом свою маленькую носогрейку.
Товарищ Москвин вновь еле сдержал улыбку. Вот на что намекал начальник!
«Bent apple» – «гнутое яблоко» сам скользнул в руку. Леонид аккуратно пристроил трубку рядом со всеми прочими. В тот же миг на зеленое сукно легла еще одна – Особая Примета тоже сообразил, что к чему.
Все? Нет, не все. Каменев блеснул
