глаз заулыбались, когда заметили Икара. Она силилась произнести его имя, но вместо слов доносился только растянутый и волнообразный звук «а».
– Ты моя славная, девочка, да, – лепетал Икар и сперва мелкими порциями опорожнился ей в глотку, затем струя густой спермы пушечными выстрелами поразила пунцовое лицо.
Из-за мышечного расслабления одновременно с этим из него туго полезла Копра. Она была настолько плотной и немного больше средних размеров, что аж прерывисто хрустела на протяжении всего продолжительного выхода. Аэлиту буквально завалило и они неторопливо размазывали всё это друг на друге. Акт грязной любви, сдобренный опорожнением и приправленный на закуску освобождением, что могло быть прекраснее?
Аэлита пыталась подсобить в стройке, но Икар, видя её ослабленное состояние, не позволял это делать. Он неожиданно для себя захотел поделиться с ней своей вещью. Дать подержаться за неё совсем чуть-чуть, чтобы она ещё больше убедилась, что перед ней вовсе не простой человек. «Может это только я не могу рассмотреть своего лучшего друга? Может потому, что моё лицо слишком большое или может он хочет разговаривать только с женщинами? Хм…» – подумал он, отвлёкшись от занятий.
– Как ты считаешь, здесь нужна крыша? – спросил Икар, присев рядом с Аэлитой. Она отрицательно замотала головой. – Я кое-что сделаю, – добавил он, имея в виду лестницу, – мы будем залезать на самый верх и кидать нашу Копру во всё, что движется.
Он легонько засмеялся, тут же насторожился и удивился, повторив про себя несколько раз «мы». Внутри него помертвело и защемило. Икар сначала посмотрел на задыхающуюся по непонятным причинам подругу, у которой уже образовались морщины от вечно напряжённых лицевых мышц. После этого он перевёл взгляд на высокий дом без входа и выхода. И в итоге зрачки застыли на веренице людей, свободно шныряющих и не привязанных ни к чему материальному, не обеспокоенных, как он, и не помнящих, каким было их надземное вчера. Икар нечаянно освежил в памяти, как сделал больно Пу, как хотел солгать, а теперь ещё и присваивание себе другого человека. Всё зашло чересчур далеко, и надобно было срочно что-нибудь предпринять.
– Аэлита, ты… – Его бесстыдные губы затрепетали, а глаза намокли от сострадания к самому себе. – Если ты хочешь уйти, ты можешь идти, я тебя не удерживаю, посмотри на них, хочешь примкнуть и таскать тазы туда-сюда опять? Ну иди-иди, что ты смотришь на меня? Я буду тут, будешь приходить, у меня всегда для тебя полный кишечник. – Он начал хлопать ей по плечу, подгоняя. Аэлита с большим трудом встала и пошла в противоположную от него сторону. С каждым её сбивчивым шагом его захлёбывающийся и истеричный плач усиливался. Икар сорвался с места и с разбегу врезался в неё сзади, повалил и придавил всем весом. – Ну куда ты поплелась? Неужели ты ещё не поняла, что со мной всё будет по-иному? – не переставая плакать, говорил он ей в самое ухо.
Икар снова поволок
