и зверски колотил обрубками по блестящим округлым вещам, вдавленным в стены. В центре помещения пылал маленький костёр. Икар осмотрелся и заметил на стенах, полу нарисованные лица детей и все они были совершенно одинаковые.
– Что ты делаешь, куда подевались твои руки и ноги? – сразу же спросил Икар, как только старик утихомирился и приметил его.
– Так, стой, стой, – внезапно ответил он, когда столкнулся с тягучим взглядом Икара, – замри, не двигайся.
Икар повиновался, старец стёр густой шевелюрой несколько детских лиц, достал откуда-то палочку из строительной смеси, зажал зубами и начал что-то выводить, периодически поглядывая на гостя. Он действовал очень уверенно и ни одна морщина не пошевелилась, насколько он был увлечён и спокоен. Икар боялся шелохнуться. Незримое влияние исходило от этого старика. Икар подумал, что если он сделает хоть одно неловкое движение, если он хоть как-то попытается нарушить повисшую гармонию, то объяснения не последуют.
Вокруг было невероятно тихо. Тишина пропитывала всё обозримое пространство. Люди всегда говорили еле слышно, ибо повышенная громкость раздавалась раскатами эха на дальние дистанции и, замешиваясь, эти раскаты образовывали спутанную какофонию. Икар вперился в процесс рисования, зрачки неотрывно следили за каждым движением. Завораживало, как под краешком палочки зарождается нечто до боли знакомое. Спустя некоторое время старец закончил и быстрым взмахом руки подозвал захожего гостя. На рисунке были изображены два одновременно соблазнительных и отталкивающих лица, которые серьёзно отличались от всех остальных. Они как будто вросли друг в друга. В области ушей и вокруг глаз, рта были нарисованы какие-то кривые линии-помехи и многочисленные точки. Икар принялся активно щупать своё лицо, не отрывая взгляда от рисунка. Затем он вспомнил того ужасного и таинственного незнакомца из разбитого зеркала.
– Зачем нарисовал? – спросил Икар. – Почему они различаются от всех прочих?
– Я столько ждал тебя, – загадочно ответил старик. – Я был там. Ты не испугался звуков, которые я произвожу.
– Почему? Где ты был? Кто ты?
– Я Иешуа. Я дожидался тебя несколько надземных лет. – Повисла неловкая пауза. – Я помню тот момент, когда впервые увидел твоё лицо, я сразу осознал, что ты там тоже был.
– Ну где ж я был-то? – с нарастающим нетерпением поинтересовался Икар.
– Ты был наверху, ибо только лишь у тех, кто был там, такое насторожённое выражение лица, такой многоговорящий взгляд и исходящие волны влияния.
– О чём ты говоришь? – продолжал недоумевать Икар. – Я уродился и вырос в Копрограде. Почему у тебя нет ног и рук?
– Ты лжёшь, – сердито высказал Иешуа, – ты способен на это, они научили тебя этому наверху, ты возьмёшь меня с собой, ты слышишь? Видишь, как они меня вознаградили. –
