сделав её в нужных пропорциях.
II
– Ну, наконец-то, ты пришёл, – увидев его в дверях, проговорила она. – Я столько сносила, ты не представляешь… Ты постоянно такой грустный когда глазеешь на меня. Всю распирает, я сидела так без движения вечность, чтобы от тряски невзначай не освободиться под себя. Хочу наполнить тебя прямо сейчас.
– Правда? – обрадовался Икар, – ты всегда так добра ко мне.
– Я просто реально хочу, чтобы тебе было хорошо, вот и всё. Давай-ка, укладывайся на спинку, – предложила она и поднялась, широко расставив ноги и введя в свой анус два пальца на всякий случай.
– Подожди, Аэлита, я глотну настоечки, смажу горло, а не то усну от усталости.
Он подобрал с пола один из многочисленных горшочков с жидкостью желтовато-молочного цвета и совершил пару небольших глотков.
– Ну давай уже скорее, не могу я больше терпеть! – взмолилась девушка.
Икар поспешно лёг лицом в точности под её промежностью. Аэлита присела, он немного подвинул её и началось… Наполнение – это деяние высшего блаженства, ибо вкус Копры, только-только вышедшей на волю был неизменно на пике своей сладости и буквально таял во рту. Но всё прошло не совсем так, как всегда. Объём был больше обычного, и Икар сильно подавился. Выдающийся момент оказался смазанным, и полным-полно Пищи разлетелось в разные стороны.
– Ну как же так? – с досадой промолвила девушка, закончив с этим маленьким делом и присев на пол.
– Я что-то немного задумался, – виновато признался он.
– Ты постоянно задумываешься, никак не расслабишься, убери куда-нибудь эти лакомые кусочки, потом доешь. Ты принёс что-нибудь? – спросила она, задрав широкие брови и слегка округлив глаза.
Икар извлёк кусочек Копры из таза и принялся раззадоривать Аэлиту, водя им у неё перед ртом. Наконец, она поймала нужный момент и вонзила свои зубы в Хлеб жизни.
– Вкусно, да? – поглаживая её зализанные волосы, спросил он. Она энергично закивала с туго набитым ртом. Он наполнил стакан Уриной из того же тазика и заботливо вложил ей в руку – Тебе не кажется?.. Вкус улетучился и понимаешь…
– Икар, – перебила она его, – вот ты беспрестанно что-то там воображаешь. То тебе нужно сходить куда-то далеко, то упрятываешь что-то, теперь ещё и вкус пропал у Еды. Всё идёт хорошо.
Исходя из её коротких рассказов, Икар постиг, что Аэлита обожала странствовать. Она перебегала из соты в соту и подолгу оставалась с их жильцами. Она особо не трепалась, а лишь слушала типичные истории: кто насколько освободился, как много съел Копры и выпил Урины, кто уже сколько раз рожал. Её белоснежные волосы всегда были увлажнены, потому что большой склонностью Аэлиты было принимать опорожнение Уриной напрямую от другого. В эти чудесные мгновения
