тянулось по меньшей мере сорок надземных минут. Аэлита так сильно утомилась, что давно уснула, не заметив кончины секс-партнера. Она пускала слюни и тихонечко сопела. Икар выволок труп за ноги наружу.
– Смерть! – закричал он во всё горло, – смерть!
Из соседних сот начали вылазить жильцы, неся в ладонях особый сорт смеси для погребения. Случайные прохожие не проходили мимо, участливо освобождались большими объёмами на бесчувственное тело, чтобы не допустить дальнейшей утечки зловония и ускорить процесс распада тканей с органами. Трупы всегда должны были быть мумифицированы. Незначительный пробел в совершенном человеке будущего – неприятие запаха разлагающегося мертвеца. Через определённое время, от сплошь замазанного тела оставались лишь кости, которые использовались, главным образом, в строительстве как каркас.
От зазывного крика Икара пробудилась Аэлита. Ей тоже как раз приспичило освободиться. Она подошла к ним и удерживаемая с двух сторон за руки присела прямо над морщинистым лицом покойника, поверхность тела которого была уже вся замазана. Не тронутыми остались только глаза и кончик заострённого носа. Крупный и длинный кусок Копры упал точно в застывший зрачок. У наблюдающих потекли слюнки от такого приятного и аппетитного действа. Она псикнула под конец необходимым количеством Урины и принялась с больши́м увлечением размазывать погребальную смесь по оголённым участкам трупа.
– Этот резвый старец ублажал вот эту прекрасную девушку у меня дома на моих глазах, – начал свою поминальную речь Икар, прерываемую короткими рукоплесканиями, – и на прощание она с глубоким почтением и уважением освободилась ему на лицо. И чтоб всем нам быть в старости такими выносливыми и страстными, чтоб член мог пленить любую девочку, тугие и сытные анусы, либо бархатные и скользкие влагалища да примут в себя нас и возрадуются. Премного благодарен всем за активную помощь и поддержку.
– Вот это было то, что надо, Икар, – неторопливо смахнув остатки состава с пальцев и обсосав их произнесла она.
Возбуждённая Аэлита сковырнула с саркофага ещё, хихикнула и с полными приторной любви глазами поманила Икара. С её раздувшегося влагалища ниспадали длинные гроздья маслянистой смазки.
Да, любовь, царящая здесь, была совершенно безусловна: не было ни разделения по возрасту, ни по внешности. Не было никого, кто мог бы остаться неудовлетворённым. Икар подступил вплотную, и она запачканным Едой пальцем начала медленно вести по его пухлым губам, окрашивая их в коричневый цвет. Он высунул язык и резко всё слизал. Опустившись на колени, Икар прижался ухом к грузному животу.
– Хороший ребёночек. Будет Копры больше всех освобождать, накормит всех своих друзей, – Он массировал её растянутую кожу вокруг пупка. – У, ты мой хорошенький, у, ты мой маленький. Роженица-то какая у тебя, красавица.
Практически все мужчины, кто принимал участие в ритуале
