продолжал:
– Там мадеру наверняка труднее будет найти. Но если вам все же повезет, не пейте в день Господень. В той колонии строгие нравы. Даже по пуританским меркам. Вы, случайно, не квакер?
– Гугенот.
– Жаль, – хитро улыбнулся Уинтроп.
– Почему?
– Я хотел сказать – жаль, что вы не квакер.
Ханкс опять зафыркал.
– К сожалению, я не понимаю, – сказал Балти. Каким наслаждением было наконец признать, что он не понял большую часть этой беседы.
– Простите меня, мистер Сен-Мишель, я пошутил. Вы как порученец Короны обладаете неприкосновенностью. Обитатели Нью-Хейвена ненавидят квакеров больше, чем представителей любых других сект. Если, как говорит полковник Ханкс, ваша миссия – досадить им, то послать эмиссара-квакера – лучше и не придумаешь.
Ханкс откашлялся. По лицу Уинтропа Балти понял, что губернатор жалеет о своих словах. Балти снова перестал понимать, что происходит.
– Его Величество запретил преследование квакеров на этой земле, – пояснил Уинтроп. – Но ньюхейвенцы упорны. Они находят способы обойти запрет. Они предъявляют квакерам обвинения по другим статьям – нарушение общественного спокойствия и тому подобное. Мы у себя в Коннектикуте отлично ладим со своими квакерами. Они нас не беспокоят. Они – образцовые граждане. Когда они бегут от Эндикотта, из Массачусетса, мы встречаем их гостеприимно. И они отвечают нам благодарностью. Не могу сказать, что одобряю их обычаи. Я также трепещу перед Господом, но, – Уинтроп засмеялся, – при этом владею своими конечностями. Однажды я видел на улице женщину, которая содрогалась в припадке. Я подумал, что она квакерша. Оказалось, у бедняжки падучая болезнь!
Он расхохотался.
– А вы знаете, за что пуритане – и особенно ньюхейвенцы – ненавидят квакеров?
– Разногласия в богословии, полагаю.
Уинтроп замотал головой:
– Нет. Потому что они не ломают шапки перед членами городского совета!
– Ну что ж, я признаю, это и впрямь отчасти неуважительно, – заметил Балти.
– Но конечно, дело не в шапках как таковых. Дело в том, что квакеры отвергают любое начальство. У них нет ни епископов, ни старейшин, ни даже пасторов. Они сообщаются непосредственно с Богом. Каждый мужчина, каждая женщина – сами себе священники. Немыслимо! Пуритане со злости лезут на стену. А знаете, что еще их бесит? Что квакеры рады гонениям. Совсем как первые христиане в Риме. Чем больше их бросаешь на съедение львам, тем больше они сами туда рвутся. Я видел…
Уинтроп покосился на Ханкса. Тот мрачно, со странным выражением смотрел в огонь.
– Ладно, – сказал Уинтроп, – давайте переменим тему.
– Вы ведь сами пуританин? – спросил Балти.
Уинтроп улыбнулся:
– Ну а кем же еще мне быть? Я ведь губернатор. Полковник Ханкс не упомянул, что я балуюсь медициной?
– В самом деле?
– Поистине. Намедни я уврачевал сломанную берцовую кость. Весьма
