уходят, – сказал он. – Толстяк и женщина. Сколько же я здесь лет, что Свентон так изменился!
– Ну, ему около пятидесяти, – прикинула Гвинет.
– Мне было семнадцать, когда он заточил меня, Свентон старше на два года… Боже, почти тридцать лет!
– Не грусти, – неловко попыталась утешить его девочка, – зато теперь он толстый и старый, а ты – нет.
– Благодарю, – усмехнулся Эдмон. – О, дверь закрылась! Гвинет, это наш шанс!
И он выхватил шпагу, полоснув ею себя по ладони.
Скоро они уже стояли на полу, а вокруг них растерянно оглядывались два десятка маленьких человечков. Похоже, Эдмон действительно был очень силен – его кровь разрушила не только его каморку, но и весь механизм, освободив всех пленников.
Попросив Гвинет подождать пару минут, Эдмон собрал человечков вокруг себя и рассказал им все, что знал о чарах кузена. Быстро прекратил возмущённые крики и споры, и, воспользовавшись зеркалом, построил портал. Этот проход вёл в любое место по желанию. Невнятным заклинанием юноша вернул всем нормальные размеры и быстренько затолкал всех в портал, отправив по домам. Гвинет только растерянно хлопала глазами, наблюдая, как все улаживается, словно само собой.
– Ну ты даёшь, – с восхищением выдохнула она, когда последний человек скрылся и переход снова стал просто зеркалом.
Эдмон слабо улыбнулся.
– Только я почти полностью выдохся, Гвинет. Чтобы вернуть нам нормальный вид, мне понадобятся все оставшиеся силы. Я не уверен, что смогу сейчас сразиться с кузеном.
– Пойдём в мою комнату, – решила Гвинет. – Там я тебя спрячу. А ты отдохнёшь, и появишься перед семейкой, когда сочтёшь нужным.
– Семейка! – хмыкнул Эдмон. – Не слишком-то это слово нам подходит. Семья – это когда все за одного, а не каждый сам по себе. Идём, Гвинет. Только, секунду, я наложу на часы иллюзию целостности…
Часы приняли нормальный вид, и герои отправились искать комнату Гвинет.
Дом и раньше выглядел огромным, а теперь, когда Гвинет стала крошкой – хотя Эдмон на всякий случай немного увеличил их размеры, – стал поистине гигантским. Девочке очень хотелось оказаться в собственной комнатке, которая теперь казалась воплощением дома и уюта. Но вместо этого они пришли в жёлто-бронзовую пыльную комнату.
– Это моя комната, – сказал Эдмон. – Не думаю, что тебе стоит сейчас встречаться со Свентоном. Мне нужно часа два отдыха, и я сделаю тебя нормальной. Ты же пока придумай, как будешь объяснять своё спасение.
– А может, ты придумаешь? – возмутилась таким перекладыванием работы Гвинет, но Эдмон, рухнувший на диван, уже спал. Девочка промыла под водой в ванной пораненную руку, перевязала ладонь носовым платком, села в кресло и принялась думать.
Как назло, в голову не приходило ничего толкового. Появиться в столовой и сделать вид, будто ничего не произошло? Вряд ли дядюшка настолько доверчив, скорее, он заподозрит каверзу с её стороны, и предпримет какую-нибудь
