style="font-size:15px;"> Но были и исключения. Вероника Мещерякова, кажется, даже не замечала его галстука. А ее муж – напротив, только на галстук и косился.
Он разбирался в психологии. Но он не знал двух вещей. Его оценка этих людей справедлива максимум на 10% – впервые за всю практику он выдал такую большую погрешность. Второе: он только что подвел сам себя к порогу двери. Несуществующей двери, образной. И за этой дверью явно не метафорический персонаж в черном балахоне позвякивал явно не метафорической косой.
Он сказал:
– Главный вопрос в том, как ко всему этому относится сам Игорь.
Он разглядывал пацана. Тот разглядывал окно с видом гопника. Точнее, картину за окном. Окно первого этажа выходило во внутренний двор, там располагалась детская площадка, сейчас почти пустующая. Отрешенность завсегдатая иных миров не сходила с лица, хотя фингал здорово портил безмятежность. Ну и рожа у тебя, Игорек. Если он шандарахнулся плашмя с высоты своего роста – то, как и Наташа Мельникова, легко отделался. Мог бы сломать нос. Или выбить зубы. Вполне соизмеримая награда для такого падения. В любом случае все это – до поры, до времени. Пока у парня явно удача, но удача – это не брачный партнер, уйдет – и не оглянется. Двойной ковер они ему постелили… Настанет день, и он ринется в ванну – прямо лбом о зеркало. Или же прямым ходом – в окно. По статистике, подобный исход в случае с детским лунатизмом составляет 25%.
– Игорь!– дернула того мать, чтобы не расслаблялся.– Соберись. Тебе вопрос задали. И не сутулься.
Парень мигнул и оторвался от окна. Штоковую позицию не принял, видимо, хватало энергии только на одну команду. Как и предполагалось, взгляд Игоря сосредоточился на желтом галстуке. Он вообще не похож на тех подростков, которые смотрят прямо и общаются со взрослыми на равных. Правый глаз выглядел зловещим. Натурально доктор Джекил и мистер Хайд в одном флаконе.
– Как насчет встреч, скажем, вторник-четверг-суббота?
– Норм!– вклинился отец, хотя того не звали, и вообще он тут лишний. Мог бы в машине посидеть.– У него среда-пятница тренировки, а так свободен, каникулы же.
– Я все-таки хотел бы Игоря услышать.
Сергей Мещеряков насупился и вцепился в ключи. Возможно, он с ними спит. И с женой, и с ключами. Но ключи кладет поближе. Игорь опустил взгляд и глухо буркнул:
– Можно.
Его апатичность – скорей всего, она просто временная. Сомнительно, что он всегда такой – в школу ходит, в спортивную секцию ходит. Такие не выживают. Он ведь тоже «вписывается», есть с кого брать пример. Самим собой этот парень был лет до шести, пока ходил в детский сад. Или и того меньше. В данный момент у него реакция на очередной инцидент, в котором он – главный фигурант, а также угроза для родителей. Ему ведь все известно о статусе «вписываемости», хотя бы на уровне интуиции. Так что теперь превалирует чувство
