и безъ того хоть отбавляй? – недоумѣвала Лилли.
– А мало ли ихъ требуется для всѣхъ чиновъ Двора? – отвѣчала мадамъ Варлендъ. – Всякому пріятно получить этакую пѣвунью даромъ. Ну, а потомъ весной въ Благовѣщенье ея величество любитъ выпускать собственноручно на волю цѣлыя сотни мелкихъ птахъ, да еще…
– Что еще? – не унималась Лилли, когда та, глубоко вздохнувъ, запнулась.
– Государыня до страсти, знаешь, любитъ стрѣлять птицъ на-лету… Ну, что же дѣлать? Бѣдняжки приносятъ свою жизнь, такъ сказать, на алтарь отечества! А не хочешь ли, дитя мое, разъ прогуляться? Вѣдь ты не видѣла еще всѣхъ здѣшнихъ диковинъ?
Тогдашній Лѣтній садъ состоялъ изъ трехъ отдѣльныхъ садовъ: первые два занимали ту самую площадь между Фонтанкой и Царицынымъ Лугомъ, что и нынѣшній Лѣтній садъ; третій же, какъ ихъ продолженіе, находился тамъ, гдѣ теперь инженерный замокъ съ его садомъ. Диковины первыхъ двухъ садовъ были слѣдующія: свинцовыя "фигуры" изъ "Езоповыхъ фабулъ," "большой" гротъ съ органомъ, издававшимъ звуки посредствомъ проведенной въ него изъ пруда воды; "малый " гротъ и "маленькіе гротцы", затейливо убранные разноцвѣтными раковинами, два пруда: "большой" – съ лебедями, гусями, утками, журавлями и чапурами (цаплями), и "прудъ карпіевъ", гдѣ можно было кормить рыбъ хлѣбомъ; оранжереи и теплицы; затѣмъ еще разныя "огибныя" и "крытыя" дорожки, увитыя зеленью бесѣдки и проч.
Третій садъ былъ предназначенъ не для гулянья, а для хозяйственныхъ цѣлей: часть его была засажена фруктовыми деревьями и ягодными кустами, а другая раскопана подъ огородныя овощи.
Только-что Лилли съ мадамъ Варлендъ вышли на окружную дорогу, отдѣлявшую второй садъ отъ третьяго, какъ вдали показались два бѣгущихъ скорохода, а за ними экипажъ.
– Государыня! – вскрикнула Варлендъ и, схвативъ Лилли за руку, повлекла ее въ ближайшую бесѣдку.
– Да для чего намъ прятаться? – спросила Лилли. – Я государыню до сихъ поръ вѣдь даже не имѣла случая видѣть…
– Когда ея величество недомогаетъ, то лучше не попадаться ей на глаза. Сегодня она дѣлаетъ хоть опять прогулку въ экипажѣ – и то слава Богу. Сейчасъ онѣ проѣдутъ… ч-ш-ш-ш!
Обѣ притаились. Вотъ пролетѣли мимо, какъ вѣтеръ, скороходы; а вотъ послышался, по убитой пескомъ дорогѣ, мягкій шумъ колесъ и дробный лошадиный топотъ. Сквозь ажурный переплетъ бесѣдки Лилли, сама снаружи невидимая, могла довольно отчетливо разглядѣть проѣзжающихъ: въ небольшой коляскѣ, запряженной парой пони тигровой масти, сидѣли двѣ дамы, изъ которыхъ одна, болѣе пожилая, очень полная и высокая, сама правила лошадками.
– Да это же вовсе не государыня! – усомнилась Лилли, когда экипажъ скрылся изъ виду.
– Какъ же нѣтъ? – возразила Варлендъ. – Та, что правила, и была государыня.
– Не можетъ быть! На ней не было ни золотой короны, ни порфиры…
– Ахъ ты, дитя, дитя! – улыбнулась Варлендъ. – Корона
