положим, пулю от «Макарова» жилет останавливает, – выступил на защиту своих спецсредств патрульный.
– Да неужели? – не удержался от подколки Костя.
– Запросто.
– Ну сними, поставь его на капот, – предложил мастер. – Проверим.
– Как?
– Сейчас, я Юлю позову.
Бывшая спортсменка уже переоделась в длинный полотняный сарафан, отделанный внизу сине-красной вышивкой. Правда голова у нее, вопреки обычаю, оставалась непокрытой, а талию стягивал широкий ремень с обычными для участников фестиваля ножом и кожаным мешочком. На перевязи через плечо висел колчан.
– Юля, в жилет попадешь? – подошел к ней Росин и указал в сторону «УАЗика», на капоте которого стояла современная броня.
Девушка натянула на правую руку толстую перчатку из лосиной кожи, подняла лук, достала из колчана стрелу.
– Тут ведь всего полсотни метров, мастер, – кротко предупредила она.
Лук у спортсменки был отнюдь не кленовый или ясеневый, о которых так любят повествовать в мифах и сагах, а охотничий, из весьма недешевого углепластика. Юля с ним на равных с ливонцами тягалась – а поклонники рыцарского ордена пользовались не только самодельными арбалетами, но и самыми обычными, из магазина, тоже углепластиковыми. Причем и наконечник на стреле был совсем не свинцовый, а из хорошо закаленной стали.
– Ну что, попробуем? – окликнул милиционера Костя.
– Давай!
Тетива тренькнула. Бронежилет чуть дернулся, немного подумал и упал. Постовой подхватил его, поднял перед собой:
– От, блин… Ну, сержант мне завтра навставляет…
– Скажешь, бандитская пуля.
– Ага, навылет прошла. А я пригнулся. Жвачка есть? Хоть залепить ее, что-ли.
– Сейчас, найдем.
В клубе Черного Шатуна жвачных животных не изображал никто, но на фестивале всегда хватало посторонних, и пластинку-другую этой отравы Росин надеялся найти без особого труда.
На берегу, у самой воды дружинники развели небольшой костер. Костя увидел там девушку в алом платье, о которой так и не успел ничего узнать, направился к огню, но со стороны выезда на шоссе опять послышался гул автомобильного двигателя – на поляну выезжал коротконосый темно-синий «Додж». Росин вздохнул и направился навстречу.
– Привет, – из-за руля выпрыгнул детина ростом с Юру Симоненко, коротко стриженный, с медленно двигающейся квадратной нижней челюстью. Коричневый в крупную клетку пиджак только чудом не расползался на нем по швам, а маленький узелок галстука врезался в короткую шею. – Чего это вы тут делаете?
– Фестиваль военного искусства двенадцатого века в честь семисотлетия канонизации святого князя Александра, – выпалил Росин, желая увидеть, как переварит детина всю эту информацию.
– Оп-па! – удивился парень. – Это который Невский, что ли? А почему я не знаю?
– А
