найденных журналах, как вдруг раздался голос со стороны основного прилавка. Этот голос он уже слышал:
– Вы что-то хотели, мужчина?
Денис обернулся и увидел Антона Семеновича, того самого, что так неожиданно вторгся в его разговор с Вульфиусом, и того самого, который поведал весьма странную историю в саду римской аптеки при монастыре кармелитов.
– Простите, Ольга. Потом договорим, – не глядя на девушку, сказал Денис без каких-либо учтивых интонаций и направился туда, где стоял аптекарь, скрививший рот в улыбке.
– Мне цитрамон, пару упаковок, – достаточно сухо произнес Денис.
– И все? – удивился Антон Семенович. – Более ничего не желаете?
Денис сам не знал, хочет он слушать еще какие-либо сказки о жителях Рима семнадцатого века или лучше просто быстрее принять таблетки и заняться домашними делами.
Тем временем аптекарь достал из ящика упаковку цитрамона и пробил через кассу.
– Я вам мог бы рассказать, кому, когда и кто передал бумаги, о которых мы говорили при нашей встрече. Поверьте, они представляют огромную ценность. И историческую, и научную, да и… – тут аптекарь потер большой палец правой руки об указательный, сложив в горсточку остальные, что символизировало «денежку».
– Скажите, э…
– Антон Семенович.
– Антон Семенович. А почему я вам должен верить? – через головную боль спросил Денис.
– Вы можете не верить. Это ваше право, – скривив уголок рта в улыбке, ответил аптекарь. – Но мне казалось, что вам, как человеку, занимающемуся историей, было бы интересно узнать, а может и найти то, что считается пропавшим. Разве нет?
Соблазн, конечно, велик. Но одно дело, когда ты узнаешь что-то в архиве или от человека, чей авторитет в данной области не вызывает ни у кого сомнения, или же от прямого свидетеля или участника событий, как, скажем, ветераны войны. Другое дело – поверить вот так, какому-то аптекарю, повествующему о событиях семнадцатого века, будто он там лично присутствовал, без каких-либо доказательств – нет, это крайне ненаучный подход. Ведь кому расскажи – засмеют. С другой стороны, этот черт довольно-таки интересно рассказывает. Живенько так, с подробностями. Но не в привычке Дениса было отмахиваться без оглядки. Скорее, за долгие годы преподавания он научился практически все использовать в педагогических или воспитательных целях. Любые ошибки в учебниках, задачниках, ляпы в фильмах – почти из всего он научился извлекать пользу для работы. И теперь, даже сквозь чугунную голову, мысль о том, что истории этого Джанни Родари можно тоже использовать, пробилась и постучалась, как стебелек деревца сквозь асфальт.
– Хорошо, вы мне расскажете. Только я сперва приму таблетку, с вашего позволения.
Антон Семенович протянул стакан воды, будто заготовленный на такие случаи, и предложил пройти в уединенное место, где никто не будет мешать и, не приведи господи, подслушивать. Мужчины уселись на уютный большой диван в черной кожаной
