рассадила стекло.
– Ты с ума сошла, – сказал Климов жене. – Она же ребенок! Она могла пораниться!
– У меня был важный разговор. А с ней сладу нет, она всюду лезет.
– Ребенок не может стоять по стойке «смирно». Я найму няню.
– Нет, – поморщилась Татьяна, – никаких нянь. Не хочу, чтоб мелькало перед глазами чужое лицо. С ней мама может посидеть.
– Что ж сегодня не посидела? – угрюмо спросил Климов.
– Она была в поликлинике. Она же не машина, у нее давление высокое! – Это выплеснулось уже криком.
– У машин тоже бывает высокое давление, – изрек Климов, ни к кому не обращаясь. – Они от этого взрываются.
– Я отдам ее в садик, – нашлась Татьяна.
Сказано – сделано, она отдала дочку в детский сад. Это было нелегко, но у нее обнаружился блат.
В двухлетнем возрасте другие девочки уже болтают вовсю, а Настенька заметно отставала в развитии, еще не умела разговаривать связными предложениями, произносила только отдельные слова, скорее даже слоги. Она была запуганной и нервной, кричала, чтобы привлечь к себе внимание. Климов обожал ее. Только ради нее и терпел жену.
Он выбрал для ужина ресторан «Майор Пронин» на Большой Лубянке. Во-первых, это было в двух шагах от офиса и от «Савоя». Во-вторых, там было занятно, и в то же время музыка не грохотала, можно поговорить. А в-третьих и в-главных, там вкусно кормили.
По дороге Климов попросил Лину немного рассказать Арне Нюквисту о майоре Пронине.
– Хорошо, – кивнула она, – но тогда мне придется какое-то время говорить только по-английски. Не обижайтесь.
Троичане немедленно обиделись.
– А мы – пустое место? – вознегодовали они. – Мы тоже хотим послушать.
Лина принялась рассказывать на двух языках, что майор Пронин – нечто вроде советского Джеймса Бонда, персонаж повестей давно забытого писателя Льва Овалова, переживший своего творца, ставший героем множества анекдотов.
Климов заметил, что она и анекдоты излагает ровным бесстрастным голосом, отчего они звучали еще смешнее.
Когда пришли в ресторан, Лина рассказала, что оформление придумал веселый и мудрый художник Андрей Бильжо. Она называла персонажей, изображенных на портретах, объясняла предназначение раритетов, развешанных на стенах. Внутри ресторан представлял собой небольшой музей советского прошлого, причем самые мрачные его детали здесь были осмеяны.
Сели за стол, и Лина начала переводить меню. Салат «Красная армия», борщ «Полковой», курица «Красный террор»… Арне выбрал «Котлеты охотничьи по-завидовски», а она рассказала, что в Завидово была дача Сталина…
Но разработчикам из Троицка хотелось выпить, и Арне был не против, а вот Лина наотрез отказалась пить.
– А переводить кто будет? – спросила она с едкой усмешкой.
– Ну одну рюмочку, – уговаривали разработчики.
