style="font-size:15px;"> В очередной раз Машина времени приехала с Юрой Ильченко, которого они незадолго до этого рекрутировали из группы Мифы. Они дали несколько концертов в том же «Кристалле». Это было совершенно незабываемое время. Поначалу никто не задумывался, в чем различие московской и ленинградской рок-музыки. Возникшая комбинация давала невероятное сочетание двух столиц. Чуть позже Машина дала еще один совместный концерт с Аквариумом в ДК им. Свердлова, на котором, правда, мы опять были не очень убедительны.
Зимой мне удалось купить фанерную виолончель непонятного производства, которую хозяин выдавал за чешскую. Она была мебельного цвета и имела тусклый матовый звук, к которому я, однако, привык. Но самым существенным фактором в пользу этого приобретения был старинный виолончельный кофр, который отдавался в придачу. Он был деревянный и с инструментом внутри весил килограммов сто. Не было и речи о том, чтобы носить в нем виолончель. Вероятно, когда-то для этого специально нанимался носильщик. Но зато кофр был черный и блестящий, как рояль, и моя многострадальная виолончель живет в нем по сей день. Чуть позже я купил немецкую деревянную виолончель с очень звонким и грудным звуком, которую я не успел как следует разыграть и никак не мог приспособиться к ее звуку. Иметь два инструмента было непозволительной роскошью, и одну виолончель мне надо было продать. Миша Тумаринсон уговорил меня продать немецкую. Я навеки остался с фанерной, о чем, конечно же, потом пожалел – я так и не сумел извлечь из нее настоящий звук, ощущение которого я постепенно совсем утратил.
Наконец Михаил пришел из армии, поскольку после института он должен был отслужить один год, и в это же время вернулся Коля Марков. Мы пытались сыграть один совместный концерт со скрипкой, но из-за отсутствия репетиций ничего хорошего не получилось. Встречать семьдесят седьмой год мы отправились на дачу к Свете Геллерман в Сосново, куда приехал Ильченко с Женей Губерманом, и всю ночь мы развлекались тем, что слушали Beatles наоборот: такого эффекта можно достичь на четырехдорожечном магнитофоне, если переключить дорожки.
Болучевский неожиданно вспомнил, что в детстве играл на саксофоне, решил попробовать поступить в училище и исчез с нашего горизонта. Боб, который часто упражнялся в стихах абсурдистского толка (впоследствии это вылилось в цикл про Иннокентия) удостоил это событие эпиграммы, из которой, к сожалению, в моей памяти осталась только одна строчка: «Болучевский, вынь изо рта саксофон…» Болучевский не внял этому совету, стал-таки играть на саксофоне и вскоре дебютировал в группе Юры Ильченко Воскресение. Также он сочинил цикл прекрасных песен, которые очень своеобразно исполнял, но которые так и не были записаны. Женя Губерман, который барабанил в этой группе, очень с ним подружился и до сих пор вспоминает песни Болучевского как свои самые любимые.
Примерно
