группы, а она была певицей номер один, уровня Дженис Джоплин. Инга прислала мне несколько своих пластинок, но больше я ее никогда не видел. Как-то позже Петя Трощенков поехал в Гамбург, и я ему дал телефон Инги. Он был у нее в гостях и привез мне привет и новую пластинку. Когда же я сам оказался в Гамбурге, то почему-то ей не позвонил.
Осенью похоронили Кита. Его, избитого, нашли во дворе; он умер, не приходя в сознание. Эта была первая смерть одного из нас. Осознать это было тяжело и невозможно – невозможно до сих пор. Незадолго до этого Кит пригласил меня быть свидетелем при вступлении его в фиктивный брак с загадочной кореянкой. Я пришел босиком. Все, кроме тетечки из ЗАГСа, понимали, что совершается сделка и что все это несерьезно, и было очень приятно валять дурака в присутственном месте. Правда, когда Марат на полном серьезе женился на Ольге Липовской, которая была уже на девятом месяце беременности, все тоже очень веселились. Боб накрасился и надел сапоги на каблуках, а Наталья была с нарисованными усами и в мужском костюме. Тогда же Боб с Маратом записали концептуальный альбом Таинство брака, который был очень похож на Wedding Album Джона и Йоко. Как и многие другие записи, он канул в Лету. Правда, может быть, он и сохранился у Марата.
Я в то время находился под сильным влиянием Боба и во многом старался его копировать. Он так увлекательно рассказывал о книгах, что не прочесть их было невозможно. Но он читал все подряд, и мне за ним было не угнаться. Он начал читать по-английски. Откуда он его узнал, я так и не понял, ведь в школе он изучал немецкий. Позже выяснилось, что уже в период нашего знакомства он закончил курсы гидов-переводчиков на английском языке, и этого для него оказалось вполне достаточно. Я вслед за ним тоже начал читать по-английски, чего никогда раньше не пробовал. Выяснилось, что это гораздо легче, чем я предполагал, и моего знания языка вполне достаточно, чтобы читать и понимать если не все, то по крайней мере общий смысл повествования. В первую очередь это был Герман Гессе – все то, что не было переведено на русский. Потом «Electric Cool-Aid Acid Test» Тома Вулфа и Кастанеда. Конечно же, читались все книжки про рок-музыку, а позже – Толкин, Урсула Ле Гуин и «Хроники Нарнии». Но постепенно я утратил интерес к фэнтези и перестал читать подобные книги. Потом появилась философская и эзотерическая литература, но этого я уже осилить не мог, хотя мне всегда было близко мировоззрение Боба и его способность оперировать разными понятиями. Мы вели бесконечные разговоры, и его всегда было интересно слушать.
Продолжая работать на «Мелодии», я неожиданно пошел на повышение, а именно – получил предложение перейти на должность музыкального редактора. Дело шло к осени, становилось холодно, я устал от работы на улице и согласился. Решающим фактором было то, что я поступал в ведомство очаровательной Ольги Шульги. Это была фантастическая женщина, которая никоим образом
